Офицер особого назначения
Шрифт:
— Чего нос воротишь? Сама виновата, не надо было нарыкаться, — сказал Роман, стараясь придать голосу примирительные нотки, — хотел познакомиться, а ты как меня встретила? Женщины симпатичнее смотрятся, когда улыбаются.
«Попрошайка» казалась невыспавшейся, с вялым лицом, потухшим взглядом. Рыжая чёлка мочалкой торчала из-под берета.
— Где Таня?
— А я почем знаю, — деревянным голосом ответила она, — сказала, пойдет по делам. Что у нее за дела, не в курсе. Должна бы уже возвратиться, но задерживается.
— Как
— Спится хорошо, если на душе кошки не скребут. — Ее грустные глаза с неприязнью посмотрели на парня. — Надергал мне нервы, а теперь еще спрашиваешь, как спала.
— Ну, смягчись немножко. Посмотри на меня добрым глазом, я же хороший. Смотришь, и твоей душе полегче станет.
— Хамло!
— Опять ерепенишься? Что за натура! Я же предлагаю мировую, хочу поговорить спокойно.
— Не о чем мне с тобою лясы точить. Смотреть надо.
— Зря ты так. Нам, возможно, придется работать вместе. Выходит, так и будем друг другу нервы портить?
С досадой Бурая резко повернулась к парню, глаза ее превратились в щелку, покраснело лицо.
— Отстань от меня, постылый! Позову ребят, они тебе быстро накостыляют.
Подошла Татьяна.
— О! Я вижу, вы уже сладились. Вон как любезно разговариваете, глаза бы не смотрели.
— Забери ты своего… — Бурая не смогла подобрать подходящего оскорбительного слова, — этого…
— Ты тут постой, — по-хозяйски распорядилась Татьяна, — а мы пройдемся. Дело наметилось.
Когда отошли от Бурой, недовольно бурчащей себе под нос непристойности в адрес пары, Татьяна огляделась по сторонам, деловито взяла попутчика под руку и сказала, с ним желают поговорить ребята. От ее вчерашней кошачьей ласковости не осталось и следа. С ним была другая женщина, полная энергии и деловитости. Куда девались застенчивость, робость, покорность!
«Ребята» не заставили себя долго ждать. Вскоре к молодым людям присоединился сначала один мужчина, затем второй.
Высокий блондин с приятным лицом и крючковатым, эдаким орлиным носом и рыжеватый крепыш с мощным раздвоенным подбородком и круглыми плечами молча разглядывали Романа. Он тоже воздержался от инициативы начать знакомство. Говорила одна Татьяна: о погоде, ценах на различные товары, трудностях в приобретении подходящих материалов для торговли. Вскоре ничего не значащие темы разговора иссякли и она замолчала, неодобрительно поглядывая на необщительных мужчин.
— Таня — наш партнер, — нарушил молчание высокий.
Он был почти на голову выше Романа, смотрел на него сверху вниз, выгнув шею. Сказал вялым, без эмоций голосом, как бы не желая продолжать разговор.
— Ты уж ее не обижай, — подал голос рыжий, — вон она у нас какая симпатичная.
— Нет… Он хороший, — за парня ответила Татьяна.
Ее лино вновь приобрело приветливое выражение. Она
— Хороший — это хорошо, — глубокомысленно откликнулся блондин, — нам плохие не нужны.
— Вам — это кому? — поинтересовался Роман, разглядывая поочередно собеседников.
— Это нам. — Высокий ладонью сделал широкий жест, охватывая Татьяну, спутника и еще кого-то неведомого. — Таня сказала, будто ты не против поработать с нами, верно?
— Чтобы торговать, талант нужен. Если с бесталанным поговорить не возражаете, я готов, — совсем некстати пошутил Роман.
Шутку никто не поддержал. Даже Таня с серьезным видом пропустила ее мимо ушей.
— Давай без иронии. Разговор вполне серьезный, у нас нет времени на рассусоливание, — угрюмо ответил рыжий, в упор глядя на Романа, — зубоскалов мы не держим.
— Шутка украшает жизнь, — не согласился кандидат в торговцы, — она в работе помогает.
— У нас она укорачивает сроки существования на земле, да и в делах лишь помеха, — на полном серьезе заметил тот.
— Какая работа тебе больше по душе? — спросил блондин, с интересом прислушиваясь к разговору.
— Я не знаю, какая у вас есть.
— Всякая, на любой вкус. Есть тяни-толкай или бери больше — неси быстрее. Командирские должности уже заняты, остались для рядового состава.
— Мне погрузочно-разгрузочные дела больше подходят по способностям, где думать не надо.
— Весьма похвально, что ты критически относишься к своим умственным способностям, — улыбнулся блондин, — другой начинает рассказывать, будто способен делать то да сё, а на самом деле ничего не умеет.
— Меня зовут Романом, а как вас прикажете величать?
— Как нас видишь, так и называй. Смотри, я блондин, так Блондином и кличь, а напарника зови Крепышом. Видишь, какие у него мощные шея и руки, под стать твоим.
— Я вижу, Блондин тут за старшего. Кто и как будет оплачивать работу? Для меня это самое важное в нашем договоре. Денег нужно много. Похоже, вскорости расходы мои возрастут, — посмотрел Роман на засмущавшуюся женщину.
— У нас не обижают тех, у кого потребности в разумных пределах, а заработанные не пропивают, — ответил Крепыш, не улыбнувшись ни разу за время разговора.
— С чего начнем?
— У тебя есть семья?
— Нет. Гол как сокол. Нынче здесь, завтра там.
— Нам не известно, где ты проживаешь сейчас в одиночестве. Но теперь тебе придется побыть квартирантом у Татьяны. Пусть поухаживает за тобою, а там видно будет. Она у нас лицо доверенное. С сегодняшнего дня — старшая поста наблюдения, ответственная за тебя. Задания будешь получать от Крепыша, у него же и заработанные деньги. Сегодня вы с Татьяной выходные, а завтра — за работу! Мы трудимся без промахов и проволочек.