Офицер особого назначения
Шрифт:
— К Василию тебе ездить уже нельзя. Пишет, будто за ним установлено наблюдение. Боится. Будем поддерживать связь с ним через Евдокию Филимоновну. На следующей неделе надо съездить к ней в гости. Усатый гоже будет с нами на связи, одним словом, поездить в Чижи придется.
Он долго смотрел на низкие кучевые облака, которые как стадо овец в клубах пыли, медленно шли мимо.
— Вот жизнь! — кивнул Егор головой вверх, — плыви себе не спеша, куда ветром понесет. Сейчас здесь, а к вечеру будут у немцев. А тут… — он удрученно махнул рукой.
— А что не нравится тут?
— Нет простора
— Да куда нам такие тонкости, чего-нибудь попроще, тогда еще смогём.
— Всё прибедняешься! Ты-то как раз и понял, о чем я говорю, а переспрашиваешь. Не делай этого больше. Мне хочется, чтобы рядом был человек соображающий. Дураков на свете во сто крат больше.
После непродолжительного раздумья Желтозубый вдруг спросил:
— Ты хочешь заработать много денег?
— Мне такой вопрос ты задавал уже несколько раз и ответ мой знаешь заранее. Давай выкладывай.
— Тогда я говорил «заработать», а теперь «заработать много денег».
— Много денег — лучше, чем мало, особенно когда их не было совсем.
— Помоги мне и ты перестанешь думать, где бы их еще раздобыть.
— Убивать невинных старушек я не намерен. Ты смотрел в глаза беспомощному человеку, перед тем как убить его?
— Пройденный этап в жизни. Забудь. Тебе необходимо возглавить группу подрывников. С ее помощью будем иметь сколько угодно товара для продажи.
— А мост на шоссе тогда зачем взорвали? Продавать его обломки?
— То была тренировка и проверка твоей способности выполнить ответственное задание. Справился неплохо, теперь нужны другие масштабы.
— Подрывным делом я никогда не занимался. Какой из меня руководитель, если я не разбираюсь в этом деле?
— У тебя получается как надо, к тому же и опыт есть, — показал Егор свою улыбку.
— Визглявый — специалист настоящий. Он и без меня справится с любым заданием, хотя и трусоват.
— Он хороший специалист-подрывник, но слаб головой. Исполнитель безупречный, не подведет. Будет твоим помощником. Если что-то не так, подскажет, посоветует.
— А если не соглашусь?
— Уважь! Не забуду.
— К слову, сколько руководитель диверсионной группы будет получать наличными?
Пятьсот за должность, плюс премиальные за каждую успешно проведенную акцию в трех-, четырехзначных числах.
— Такие деньги на дороге не валяются, надо подумать. Жаль, посоветоваться не с кем.
— Подумай, подумай, но не больше двух дней. Усатый должен в скором времени прислать обещанные подарки.
— Визглявый обидится за столь бесцеремонное отношение к нему, будет козни строить.
— Он тебя боится как огня. Уверяю, не пикнет. Да и не принято у нас обсуждать решения старших. Коли сказано так, значит, по-другому не может быть. Тебе нужен еще помощник. Подбери сам, — разрешил Егор.
— Нет у меня знакомых, способных на такие дела. Мужчины на фронте, а женщины — народ неподходящий.
— Давай уговорим Ивана. Это тот, который нас знакомил.
— Я его совершенно не знаю, а случайного человека на ответственное дело брать опасно.
— Деньги любит, как и ты, значит, сговоримся. Он не трус, в этом я убедился на собственном опыте.
— Побеседуй
В течение дня поговорить с кем-либо из своих Сергею не удалось. Чувствовал за собою непрерывное наблюдение. Егор опять-таки, похоже, проверял, как будет вести себя вновь испеченный старший диверсионной группы после нескольких дней отсутствия в Белых Журавлях. Ночные наблюдения за домом подружки Сергея не дали каких-либо результатов. Зря мерзли наблюдатели, зато на душе спокойно. «Больно хорошо получается у этого Ланцова, — думалось Желтозубому. — Если на самом деле всё обстоит именно так, войдет в состав группы и вся организация приобретет новое качество».
Следующий день тоже начался со свидания с Егором. Он встретил Ланцова еще на подходе к рынку.
— Как у тебя дела с девочкой? — без предисловия ощерился Желтозубый, взяв под локоть собеседника.
— Егор! К нашим с тобою делам Галя отношения не имеет. Мне не хочется, чтобы ты касался этого вопроса, — резко ответил Сергей, высвобождая руку.
— Ну-ну.
Сузившиеся глаза Ланцова, его напрягшееся лицо, сжатые кулаки не располагали к дальнейшим дебатам на затронутую тему. Егор предпочел помолчать.
Вдвоем походили по рынку в поисках Ивана, обмениваясь лишь незначительными репликами. Сергей временами замечал поодаль лица товарищей, но покинуть Желтозубого не мог, хотя тот порядком ему поднадоел.
Иван появился в рыночной толпе вместе с Женей. Она держала в каждой руке по пачке папирос «Труд», он на небольшом лотке — разложенные парами кусочки сахара-рафинада. Егор взял торговца за руку:
— Дело есть.
Отошли в сторону от движущегося людского потока.
Сергей держал переданный на его попечение лоток, не зная, о чем говорить с Женей. Она тоже не имела намерений заговорить с незнакомцем. Женщина знала — ничего хорошего от Жоржа ожидать не следовало, напряженным взглядом следила за мужчинами. Говорил Егор, Иван изредка кивал головой в знак согласия. Вот они вместе поглядели на Ланцова и опять углубились в переговорный процесс. К продавцу сахаром подошла бабуля со сморщенным личиком, в длинном мужском пальто до пят. Покрытая серым пуховым платком, обшитым суровой ниткой по краям, она долго смотрела на кусочки сахара слезящимися глазами, покопалась в кармане, беспомощно взглянула на лоток и со вздохом отошла. Сергей догнал бабулю и сунул в ее карман горсть сахара. Та снизу вверх глянула на парня, взяла его руку, прижала к груди и расплакалась.
Вскоре Желтозубый поманил Сергея пальцем, и тот не спеша подошел с лотком. Егор для видимости оглядел сахар, потрогал один-второй кусочек. Затем, обращаясь к Ивану, сказал:
— Это твой командир с данной минуты, невыполнение его приказов недопустимо. Советую подружиться для пользы дела.
Иван равнодушно посмотрел на командира двухстороннего подчинения и неожиданно сказал немецкое «яволь». Сергея рассмешило комедийное действо Ивана, Егору, напротив, понравился молодцеватый ответ, означавший утверждение достигнутой договоренности. Все трое заулыбались под недоуменным взглядом Жени. Не понимая, что могло развеселить мужчин, она на всякий случай тоже улыбнулась, но тут же пожаловалась Ивану: