Офицеры

Васильев Борис Львович

— Смирно! Товарищ генерал, группа нарушителей воинской дисциплины отбывает наряд вне очереди! Докладывает старшина Дунаев!

— Вольно, — сказал генерал. — Нарушители, значит? И тот, лопоухий, тоже?

— Так точно, товарищ генерал.

— Можно мне с ним потолковать?

— Воспитанник Трофимов, к генералу! — гаркнул старшина и тактично отошел в сторону.

Ваня подбежал к деду со шваброй, но держал ее у плеча, как ружье.

— Товарищ генерал-майор, воспитанник Трофимов по вашему приказанию…

— Позор,

воспитанник Трофимов, — укоризненно сказал Алексей Иванович. — Если вы ни в грош не ставите авторитет генерала, пощадили бы хотя бы бабушкины нервы.

Воспитанник Трофимов опустил голову и застенчиво засопел.

— Отставить сопенье! Доложи, что случилось.

— Меня… Две недели.

— За что?

— Я…это…

— Перестань мямлить! — строго приказал генерал. — Изволь отрабатывать громкий командный голос. Докладывай!

Ваня долго сопел и вздыхал. Потом сказал обреченно:

— Опоздал я.

— Куда опоздал?

— Из увольнения.

— Та-к, — протянул дед, выразительно посмотрев на Любовь Андреевну. — Где же ты шлялся? Спрашивается! — (последнее слово относилось к бабушке). — Что молчишь, как сыч? Отвечай!

— Бегемота смотрел, — тяжко вздохнув, признался внук.

— Та-к, — генерал заложил руки за спину и пошел прямо на Любовь Андреевну. — Ну и где же ты денег взял на зоопарк, спрашивается?

Последнее опять относилось непосредственно к жене.

— Иди, Ванечка, работай, — поспешно сказала она.

— Ступай, ступай, — сердито согласился дед. — Повышай квалификацию.

Дед и бабка обождали, пока внук удалится, и точно по команде повернулись друг к другу.

— Так, — сказал генерал. — Продолжаете развращать будущего офицера?

— Между прочим, отличника, — уточнила Любовь Андреевна, не без гордости указав на стенд, на котором среди прочих красовалась и Ванина физиономия.

— Между прочим, разгильдяя.

— А я, представь себе, рада, что из Вани растет не солдафон, а человек, способный ценить прекрасное.

— Бегемота, например?

— Представь себе, и бегемота тоже. Все естественное прекрасно.

— Нет, не будет из Ивана толка, — вздохнул Алексей Иванович. — Уж коли ты вторгаешься в процесс формирования… Ну и хватит о твоем разгильдяе.

— Насколько я вас знаю, к начальнику училища вы не пойдете?

— Вы правильно все поняли, мадам. Я пойду представляться своему начальству. — Направился было к выходу, но остановился. — Адрес Управления помнишь, Любаша?

— Помню, Алеша, — улыбнулась Любовь Андреевна.

Алексей Иванович вышел.

Приемная начальника одного из управлений Министерства обороны. В креслах — небольшая группа генералов и полковников, ожидающих вызова в начальственный кабинет. За столом — майор-порученец.

В сущности, это была бы обычная

приемная с тяжелыми портьерами, ковровыми дорожками и двойными дубовыми дверями, если бы не обилие живых цветов в ящиках, горшках и кашпо, расставленных и развешанных повсюду.

В приемную вошел генерал Трофимов в полной парадной форме. На фоне повседневно одетых офицеров и генералов Управления Алексей Иванович выглядел весьма торжественно и несколько нелепо.

— Здравия желаю, — негромко сказал он.

Ему никто не ответил. Посетители продолжали негромкие разговоры между собой.

— …А он говорит: бери мой самолет, и чтоб к вечеру доложил обстановку, — приглушенно рассказывал полноватый генерал.

— Ну? — заинтересованно реагировал собеседник.

— Что — ну? Я же после аварии полетов не переношу!

— Полетел?

— Как миленький!..

И оба тихо посмеялись.

Из дверей кабинета поспешно вышел полный полковник, на ходу отирая платком лысый череп.

— Ну как? — негромко спросил сидевший у дверей моложавый генерал.

— Крут! — вздохнул полковник и вышел. Это признание не вызвало восторга среди ожидавших приема. Все зашептались, кто-то поспешно полез в портфель за документами.

Тем временем Алексей Иванович отдал порученцу удостоверение личности и пропуск:

— Генерал-майор Трофимов. Вызван на двенадцать часов. Но полагаю, это недоразумение: я — танкист.

— У нас недоразумений не бывает, — холодно отпарировал порученец. — Когда генерал-полковник освободится, я доложу. Пока можете присесть.

Раздался негромкий звонок. Порученец вскочил и, взяв удостоверение генерала Трофимова, прошел в кабинет.

Алексей Иванович достал деревянный портсигар, но, заметив на стене табличку «ПРОСЬБА НЕ КУРИТЬ», вышел в коридор.

Распахнулась дверь, и из кабинета пулей вылетел порученец:

— Где генерал?

— Который? — благодушно поинтересовался моложавый. — В нашем хозяйстве, Костя, генералов…

— Ну, этот… С орденами.

— Ушел, наверно.

— Как ушел?.. — перепугался порученец.

Он кинулся к дверям, распахнул их, выглянул в коридор:

— Товарищ генерал!.. Товарищ генерал, ждут!..

Трофимов вернулся в приемную. Порученец услужливо распахнул перед ним дверь, пропустил в кабинет и только после этого перевел дух.

— Что, Костя, не угадал на сей раз? — весело спросил моложавый генерал.

Все засмеялись. Майор-порученец еще раз вздохнул и сел за свой стол.

Генерал Трофимов стоял в дверном тамбуре. Он очень не любил срочных вызовов к начальству, но всегда пунктуально соблюдал предписанный уставом порядок. Поэтому, откашлявшись и переложив фуражку в левую руку, Алексей Иванович приоткрыл тяжелую дверь кабинета и негромко доложил: