Официантка
Шрифт:
Тут раздался телефонный звонок. Марина вытрясла всё из сумки, пока телефонная трубка не попала к ней в руки.
– Марин, у тебя всё хорошо? – донёсся до Марины голос сестры.
Карина и Марина были близнецами. Похожими друг на друга до невозможного.
– Карин, скажи, я монстриха? – услышала Карина в ответ.
– Какая ещё монстриха? – У Карины чуть трубка из рук не выпала.
– Мерзкая, злая монстриха. Да?
– Марина, ты где? Ты на работе? В ресторане ты, да? Говори! – Карина волновалась и понимала, что не напрасно. – Может, ко мне приедешь? Приезжай, мы тут песни поём.
– Нет,
– Ничего подобного! Никакая не монстриха! Ты хорошая. Приезжай, Маринка! Я жду.
Когда Марина оказалась у сестры дома, то немедленно разразилась слезами.
– Хорошо тут у вас. – Только и сказала, когда успокоилась.
Карина видела, что сестре плохо. Ей самой хотелось плакать из-за этого.
– Слушай, Каринка, – будто очнулась Марина, встряхивая попавшегося ей в руки игрушечного клоуна в высоком колпаке, – а представь, что ты – это я. И вот поймал тебя, то есть меня, колдун. Поймал и говорит: я тут желания исполняю, выбирай, чего тебе больше хочется. Но только что-нибудь одно выбирай. Или вот тебе семья в комплекте с любимым человеком, очень даже хорошим, любимым-любимым, или дела, которые идут отлично, во всём везёт, денег море. Что бы ты, то есть я, выбрала? А?
Карина посмотрела ещё раз на сестру, подобрала клоуна и ответила:
– Думаю, ты, которая сейчас, выбрала бы любимого человека. С комплектом.
– Вот хренушки! – Марина махнула в воздухе клоуном. – Ничего и не так. Я бы взяла колдуна за бороду и сказала – давай, колдун, мне сейчас и того, и другого. Только что-нибудь одно мне мало. Давай, иначе я загнусь. Помру. Ты же добрый колдун, ты не хочешь моей смерти. Дай, а?
– При чем же здесь колдун? – удивилась Карина. – Так и без колдунов всё это может быть!
– Где же оно? – Марине, похоже, надоело капризничать.
– Ох, а не кажется тебе, Марин, что кто-то у нас с жиру бесится?
– Глупости какие. Никто не бесится. – Сказала Марина серьёзно. – Есть тут одна счастливая мамаша и одна несчастная женщина. Но она очень сильная и мощная, попрошу не забывать. Она всех сделает… Ладно. У тебя мне и правда полегчало. Я – позитивна.
– Конечно! – Обрадовалась Карина: сестричка, похоже, действительно успокоилась.
– Я сегодня одну девицу чуть не уволила. В гневе. Но я же хорошая. Я быстро стала делать всё правильно. Я её простила. Знаешь, за что хотела уволить? За поднос. Раздолбасила на фиг поднос посуды с моими медведями.
– Помнишь, как мы с тобой… – начала Карина, но сестра перебила её:
– Я только хотела сказать. Помню. Ну вот я и не уволила. Молодец я? А? Мне же ведь это зачтётся как доброе дело? Что не уволила. Ну, Карин, зачтётся?
– Да…
– Это всё нервы… – Марина вздохнула. – так, ладно. Я есть хочу. Да – уже хочу и могу. А то не могла. Как будто сто кошек в рот нагадили. Теперь всё хорошо.
– Ой, Марин, – подхватилась тут же Карина, – пойдём скорее, у меня борщ…
– Борщ – это «пять»… – Марина подмигнула племяннику. – Так что часочка два у тебя посижу, а там и вернусь. Ищут, поди. Куда они без меня.
Когда Марина уезжала от сестры своей кроткой, она снова была уверена, что делает всё правильно,
А жизнь Марина очень любила.
Часть первая
Глава 1. Бойцы ресторанного фронта
– Куда-то штаны запихнула, не найду… – одной рукой придерживая стопку спецодежды, а другой вытягивая белые брюки из кучи, сонно ворчала кругленькая повариха с румяными от мороза щеками.
– Здравствуйте, Валентина Павловна, – хором сказали ей Карина и Марина. Девочки были точными копиями друг друга, как, впрочем, и все официанты в ресторане «Зеркало», потому что официантами набирали туда только близнецов.
– А, новенькие! Ну здравствуйте, – ответила им Валентина Павловна – повар холодного цеха. – Что, осваиваетесь в нашей смене?
– Потихонечку, – ответила Марина, не забывая здороваться со всеми остальными, кто появлялся в подсобном помещении ресторана.
Было одиннадцать часов утра, начиналась очередная рабочая смена.
Наташа Орехова, метрдотель, подошла к сёстрам Карине и Марине.
– Так. Не забудьте, завтра кто-нибудь из вас дежурным официантом будет. Сейчас внимательно ещё раз посмотрите, как Володька вилки-ножи-фужеры будет считать и записывать, а я ещё после вам объясню. Ага? Эй, девицы! Хорош курить, время двенадцатый час, надо собираться. И в зал, в зал давайте.
В зале было невозможно холодно. Пока метрдотель и Володя метались с журналом, подсчитывая рюмки, фужеры, ложки, тарелки и прочее, официантки принялись стелить скатерти и расставлять приборы и посуду на столики, которые со вчерашней смены остались не сервированными. Всё они делали быстро – и чтобы согреться, и по привычке. Марина с Кариной так быстро ещё не наловчились, но старались изо всех сил.
– Нет, ну что, трудно было засервировать? – негодовала официантка Света, яростно натирая ножи и вилки белой салфеткой. – Всё, мы им тоже так завтра оставим! Ну надо же, столько столов пустых! Это они специально, я знаю.
– Светка, да что ж ты с утра так разошлась-то, как старый самовар! – подошёл к ней швейцар дядя Миша.
– Да ну, дядь Миш, у меня слов нет, одна злость на них, такие девки в той смене ленивые…
До открытия ресторана был ещё почти час. Весело светило морозное солнце через стёкла больших окон, перебегали искры по блестящим приборам на столиках, а работа ещё даже не началась. Марина с ужасом подсчитывала часы, которые им придётся провести сегодня в стенах этого ресторана. Солнечная радость дня сменится сумерками, сумерки темнотой и пляской городских огней, и только когда из ресторана уйдёт последний посетитель, вся грязная посуда и остатки еды будут убраны, мебель ровно расставлена, а чаевые тихонько посчитаны и поделены, им, официанткам, можно будет отправиться по домам. Завтра ещё один такой день, затем два дня выходных, после снова на работу – и этому не будет конца.