Офисные записки
Шрифт:
Я покраснела:
— Я настояла, чтобы у них был полный доступ с возможностью редактирования, на случай если меня нет. Все назначаемые вам встречи я вношу с контактами и пояснениями.
— Ну и зачем?
— Для эффективной работы. Я могу заболеть, опоздать, уехать…
— Понял, но в следующий раз предупреждай.
— Хорошо.
Я быстро удалила компрометирующую запись, заменив ее на лаконичную 'деловой обед'.
— Оригинально, — согласился Вишневский.
Володя высадил нас недалеко от входа на Ленинградский вокзал. От помощи Вишневского
— Ландыш? Витольд Лоллийевич?.
Мы обернулись. Петрограда стояла возле входа в вагон. Ничего общего с хрупкой и изящной воздушной феей из вчерашнего дня. Ярко-красная помада, черное платье-футляр, не скрывающее беременность. Даже туфли на невысоком каблуке не нарушали образ строгой и неприступной королевы.
— Добрый день, Петрограда, — Вишневский вновь сама любезность, галантно склонился перед женщиной.
— Не ожидала вас увидеть, если честно.
— Ландыш очень хотела отдать вам тубус лично, а у меня несколько вопрос к Федору. Кстати, где он?
— Сейчас подойдет. Ищет фисташковое мороженое.
— Да, согласен, важная задача. Кстати. Петрограда, есть такой момент, вы же увидите… они погрузились в разговор и я была предоставлена сама себе. Вот кто тянул меня за язык говорить про сопровождение. Я сделала шаг в сторону, и стояла озираясь по сторонам. Вагон для респектабельных граждан словно имел вокруг себя завесу. Вокруг остального состава толпились люди, здесь же было тихо и спокойно. Я вновь покосилась на шефа и Петрограду. Они увлеченно о чем то разговаривали.
Я отвернулась в другую сторону, туда, где пути, переплетаясь, убегали вдаль. ВОт бы взять билет и тоже в Питер, к родителям. РАссказать все, что произошло и попросить совета. Или нельзя рассказывать? Не поймут. Отец вспыльчивый, он и когда я с Олегом рассталась, все порывался пойти и по-мужски объяснить парню, как только тот неправ. Мама тоже эмоциональная, хоть и сдерживает порывы, но про Олега тогда они оба жестко мне сказали — 'Козлы не стоят слез'. Они и так как-то ненормально отреагировали на мою новую работу. А про козла они верно. Я не знаю, зачем я столько с Олегом встречалась, если парня раз в квартал начинал песню — тебе надо похудеть. Да я и сама знаю. что толстая. НО не получается, шоколадки и конфетки не дают.
Уйдя с головой в размышления и самокопание, я продолжала смотреть на рельсы. Покачиваясь, крутила тубус вокруг себя. Некоторое время было все тихо, пока тубус не встретился с препятствием.
— Да что б тебя! — рыкнул Король.
— Федор! — грозный окрик Вишневского.
Меня дернули, оторвав от земли, резко развернули в воздухе, и через мгновение я уже стояла за спиной шефа, который тут же отнял тубус.
— Мое мороженого, — вздохнула Петрограда, — и опять не я.
Федор ничего не сказал, потирая ногу, куда его с размахом ударил тубус.
— Где ты взял эту пигалицу? — наконец он нашел приличные слова.
Мороженое
— Незачем было подходить к Ландышу со спины, особенно когда у нее в руках тубус. Ладно, Федор, я документы отдал Петре. Там еще для Негуса то, что он просил. Нам пора.
Все это время меня надежно прикрывали спиной, придерживая, чтобы не высовывалась.
— Ой, подождите, — Петрограда вновь включила режим 'блондинки', только я уже понимала, что все игра, на которую почему-то клевал Король, хотя ему же и положено ухаживать за ней, иного объяснения не могла найти — Федор, а где мое мороженое?
Мужчина блеснул на меня гневно очами и быстро направился в сторону вокзала.
— Витольд Лоллийевич, вы отпустите на минутку Ландыш? Мне надо с ней поговорить.
Мне дали свободу.
Отведя меня в сторону, Петрограда заговорщически прошептала:
— Ландыш, я благодарна тебе за тубус, это папин, я его очень люблю. Витольд немного рассказал, что у вас произошло. Знаешь, я хочу тебе подарок сделать.
— Только не тубус!
— Нет, — она рассмеялась, доставая из сумочки небольшую коробочку, — более действенное оружие против мужчин. Синяков не оставляет, но убивает наповал. Главное уметь вовремя воспользоваться. Удачи тебе. Шефа береги, он хороший.
— Хорошо, спасибо.
Он поспешила в вагон, махнув на прощание рукой, потому что поезд готовился к отправлению, а по перрону летел со всех ног Король, неся несколько мороженых взамен уроненного. Вишневский поспешно шагнул ко мне, но Федор лишь махнул рукой, что вполне могло означать и отвали или вежливое прощание.
Я перевела взгляд на маленькую коробочку в руках. Матовая помада одной профессиональной марки, цвет Brick Red.
— Что это? — заинтересовался Вишневский.
— Петрограда дала вместо тубуса. Сказала тоже действенное оружие, — я растерянно крутила тюбик в руках.
— Красная помада? Надеюсь, ты не будешь использовать ее против меня? Кстати, а как ею воевать? — иронизировал он, кладя мою ладонь себе на локоть.
— Способов много, — поддержала я я его ребячество, — можно разрисовать стекло машины, экран компьютера, наоставлять отпечатков на рубашке..
— Пожалей старика, — фыркнул он, — Ландыш, не применяй ее против меня.
— Почему?
— А ты уверена, что просчитала правильно последствия?
Я ошарашенно смотрела на него. Мы уже дошли до машины, и он стоял, держа дверь переднего пассажирского сидения:
— Садись в машину, Ландыш. Едем обедать.
— Может в офис? — жалобно попросила я.
— Нет, будем следовать утвержденному расписанию. Владимир оставит нам ключи.
Пока он говорил, водитель уже отдал ключи и радостный, чуть ли не вприпрыжку поспешил к метро.
Я безропотно села, за мной захлопнулась дверь. Сам Вишневский устроился за рулем:
— У тебя есть особенные пожелания?
— В офис хочу, — сделала я попытку.
— Попробуй еще раз.
— А там сегодня селедка под шубой, — привела я еще один аргумент.