Офсайд
Шрифт:
Очнувшись из плена удовольствий, Лекси повернула голову, чтобы посмотреть на Джейсона. Он лежал на спине и задумчиво смотрел в потолок. Его идеальный профиль был напряжен. Никому и них и в голову не пришло прикрыться.
— Почему ты так сказал? — обиженно спросила Лекси. Джейсон сдвинул брови, словно пытаясь вспомнить, о чем речь, чувственные губы дрогнули в подобии улыбки.
— Это часть игры. Не бери в голову. Не обижайся на то, что я говорю во время секса. Просто слова. Кстати, ты мне дашь адрес этого урода, и я его пристрелю. И остальных тоже. Никто не может прикасаться к моей малышке, кроме
— Не смешно, — нахмурилась Лекси. Джейсон повернул голову. Черные выразительнее глаза с длинными ресницами охватили ее всю с головы до ног и погрузились в созерцание… потолка. Снова. Лекси чувствует, как в груди нарастает боль. Он снова это делает. Отстраняется после того, как получив свое. Каждый раз так происходит. У него проблемы с эмоциональными проявлениями чувств. Лекси не сомневается, что Джейсон намеренно создает послетраховую дистанцию, демонстрируя — это предел, все, что он способен дать. Она смотрит на его красивые губы, которые вызывают не меньше вожделения, чем спортивное тело. Эти губы творят чудеса легко и уверенно, так горячо и страстно, нежно и грубо.
Эти губы способны убить.
Протягивая руку, она проводит кончиками пальцев их контур, приручая… Джейсон вздрагивает и встречает ее взгляд. Удивление. И что-то еще… Сильное. Как страсть. Почти, как любовь.
Лекси ощущает острую потребность прикоснуться. Сейчас. Не только к губам, но и к сердцу. Пробудить Кая. Отогреть.
— Ты, правда, играл на скрипке? — спрашивает Лекси. Она замирает в ожидании ответа. Взгляд скользит по накачанным, бугрящимся от мускулов рукам. Неужели когда-то они держали скрипку?
— Говорят, что да, — Джейсон снова смотрит в потолок. А потом и вовсе закрывает глаза.
— А ты не помнишь?
— Я ничего не помню до шести лет, — отзывается Джейсон. Лекси двигается ближе к нему, ложится на его мощную грудь, прижимается щекой, слушая, как колотится его сердце. Очень сильно. Он взволнован.
— Почему?
— Отец говорит, что так на меня повлияла смерть мамы. Память заблокировал воспоминания о ней, а заодно и все остальные, чтобы оградить меня от страданий и боли. Поэтому ты не очень доверяй его россказням о том, что я пел в хоре и играл на скрипке. Я помню только футбол.
Лекси не стала развеивать предположение Джейса о том, что про скрипку ей сказал Пол.
— Наверное, ты очень ее любил. Мне так жаль. — Лекси поцеловала его в плечо, и Джейсон мягко обнял ее руками, зарываясь пальцами в водопад ее волос. Это было приятно, и нежно. И так необычно… Чувственно.
— Не о чем жалеть. Я не помню ее. Совсем. Смотрю на фото и ничего не чувствую. Брайану было пять, но он помнит все. С ним не случилось никакой амнезии. Знаешь, когда мне было шестнадцать, я вбил себе в голову, что меня усыновили и именно поэтому я не помню, что было до шести лет. Я даже хотел этого. В восемнадцать лет не выдержал и сделал тест ДНК. Увы, Пол — мой биологический отец.
— У вас сложные отношения? Он плохо к тебе относился? — Лекси подняла голову, и их взгляды встретились. Джейсон снисходительно и немного печально усмехнулся.
— Детка, я почти уверен, что ты придумала новую версию о моем тяжелом прошлом,
— Ты просто ещё не встретил женщину, от которой тебе захотелось бы иметь детей. такой день настанет, и ты вспомнишь обо мне. точнее о том, что я тебе сказала, — мягко произнесла Лекси, немного смутившись. — А когда появятся дети, ты по-другому взглянешь на своего отца, и вы сможете найти общий язык.
— Ты такая… — Джейсон провел большим пальцем по ее губам. — Оптимистка. Что я буду делать без тебя?
— Проведешь конкурсный отбор, — натянуто пошутила Лекси.
— Не хочу пока даже задумываться об этом. Моя малышка сейчас со мной. Вся моя с головы до розовых пяточек. — Джейсон улыбнулся, в глазах его плясали озорные чертики. — Куда мы катимся, Лекси? Почему я чувствую с тобой то, что никогда не чувствовал с другими?
— Я не профи, как сказала Майли. Может, тебе нравится меня портить? Или мучить?
— Я говорю не о сексе. Хотя от секса с тобой у меня крышу сносит, и он, несомненно, важен для меня. Но это не все, что меня волнует, — сердито сморщился Джейсон, — ты заставляешь мое сердце биться иначе, — обхватывая ее запястье он кладет ладонь Лекси себе на грудь. — Меня это бесит. Я привык все контролировать. А сейчас не могу. Боюсь, что мои чувства не принесут ничего хорошего ни тебе, ни мне. Даже в стабильном состоянии я могу быть опасным. С тобой же о контроле, вообще, речи не идет. Луис прав, я веду себя, как идиот. И ничего не могу с этим поделать.
Лекси, молчаливо, всматривается в красивые черты Джейсона Доминника. В другой истории и с другим мужчиной, подобные признания польстили бы ей или порадовали, но не с Джейсом. И этому есть тысячи причин.
— Ты думаешь, что влюблен в меня? — тихо спросила она. Джейсон обхватил ладонями ее лицо, всматриваясь в голубые глаза.
— Они, как небо, Лекси, — прошептал он, — твои глаза. Фантастические. Это они меня уничтожили. И мой ответ — да. Я думаю, что влюблен. И совру, если скажу, что рад этому. И совру, если скажу, что не буду бороться с этим. И совру, если скажу, что мне нужен этот геморрой с чувствами. А сейчас я не могу. Не могу от тебя оторваться, — его губы накрывают губы Лекси. Он властно и яростно врывается языком в ее нежный рот, выпивая дыхание.
Спустя какое-то время Джейсон все-таки удовлетворяет свой неуемный сексуальный аппетит, и, приняв душ в одиночестве, заваливается в кровать, пытаясь растормошить Лекси.
— Откуда в тебе столько энергии? — сонно хлопая ресницами, спрашивает она, отворачиваясь от него подальше.
— Я бы не отказался от пробежки, но ты вижу — против. Я с малых лет интенсивно тренируюсь. Я иначе не могу, не умею. Мой организм привык пахать. Если я хоть раз позволю себе сдуться, то можно распрощаться с карьерой и спортом.