Огнем и броней
Шрифт:
– Там, где артиллерия форта их не достанет?
– Именно. Немцы прекрасно понимают, что мы не можем создать мощную береговую оборону по всему побережью. Вот и наметили заранее точку рандеву. Не так далеко от форта, чтобы добраться побыстрее, но достаточно далеко, чтобы не попасть под обстрел.
– И будут ждать, пока десант туда доберется.
– Правильно. А потом десант сообщит о своем прибытии каким-то условным сигналом – ракетой, кострами, или еще чем-нибудь подобным, крейсер спустит шлюпки, подберет тех, кто смог удрать, а вот дальше…
– А вот дальше – возможны варианты. От предложения перемирия с обсуждением раздела сфер влияния и возможного сотрудничества до ночного обстрела города просто так, в отместку, и ухода в другое место. Хотя бы к тем же голландцам в Суринам. Или еще дальше – в Бразилию к португальцам. А то и в Аргентину. Хватит немцам угля до Рио-де-Жанейро дойти? Или до Буэнос-Айреса?
– Экономическим
– Какая?
– Я не уверен, что наши морпехи зачистили всех немцев. Кто-то мог ускользнуть в суматохе, и если он доберется до крейсера, то расскажет много интересного. Пусть Келлер и не усомнится в том, что мы не из 1914 года, но вот в то, что у нас есть кое-какие вещи, о которых он раньше не знал, поверит обязательно.
– Хм-м… А вы правы, мой каудильо… Сейчас свяжусь с разведкой, пусть прошерстят побережье в том месте, где это немецкое корыто ошивается. Ведь все равно на берег вылезут, чтобы обратно вернуться. Куда они денутся…
Между тем, «Карлсруэ» уже порядком удалился на юг от форта и подошел достаточно близко к берегу – не более трех-четырех миль. Корабль можно было рассмотреть в бинокль, но он находился далеко за пределами дальности стрельбы орудий форта Южный. О Северном и говорить нечего. В том месте побережья были девственные джунгли, и уцелевшие остатки немецкого десанта, если таковые имелись, вполне могли рассчитывать на безопасное возвращение на борт крейсера.
Время шло. «Карлсруэ» все также дефилировал в нескольких милях от побережья, не входя в зону действия артиллерии форта. Доклада от разведчиков долго не было. Наконец пришел доклад от Тунгуса, командовавшего группой разведки – взято еще девять пленных. Восемь матросов и один лейтенант – офицер резерва. Те, кто сумел удрать во время зачистки. Правда, далеко они не убежали и толком не смогли оказать сопротивления, поэтому всех «бегунков» взяли живьем и в относительно целом виде. До предполагаемого места погрузки в шлюпки никто так и не добрался. Была мысль выяснить у пленных условные сигналы для связи с крейсером, но увы, никто их не знал. Очевидно все, кто знал, погибли. Отправив пленных под охраной в форт, Тунгус с основными силами разведгруппы остался неподалеку. Вдруг немцам, как стемнеет, взбредет в голову свою разведку послать? Моторный катер у них есть, поэтому управятся быстро. И можно как минимум уничтожить катер и немцев. А как максимум – не только «языков» взять, но и на катер лапу наложить. Ради этого переодели в немецкую матросскую форму четверых разведчиков с европейской внешностью, и теперь они усиленно изображали уцелевшие остатки десанта, запалив костер и прыгая на берегу, размахивая руками и винтовками, стараясь привлечь внимание камрадов. Но очевидно, немцы не поверили в этот маскарад, так как неожиданно «Карлсруэ» увеличил ход и снова пошел в направлении Форт-Росса. Приближаться близко, однако, не стал. И оставаясь за пределами огня орудий фортов спустил на воду катер, который направился к порту, подняв большой белый флаг.
Леонид и Карпов, внимательно наблюдавшие за всеми маневрами немцев, удивленно переглянулись.
– И что же это такое, мой команданте? Вторая часть Марлезонского балета? Неужели не дошло, что тут ловить нечего?
– Похоже наоборот. Кое-что все-таки дошло. Но расставаться с понравившейся идеей построения Великой Германии в Новом Свете Келлеру очень не хочется. Вот он и будет сейчас пытаться найти устраивающий его компромисс.
– Но каким образом?! Неужели не понимает, что действовать с позиции силы не получится?
– Он этого до конца пока еще не осознает. После того, как получил отлуп, наверняка считает, что на суше у него шансы невысоки, но вот на море он по-прежнему хозяин положения. И в определенных случаях так оно и есть. Несмотря на повреждения, днем «Карлсруэ» продолжает оставаться опасным для «Тезея», не говоря о наших паровых фрегатах. Но поскольку ни о радарах, ни о нашей радиосвязи, ни о боевых пловцах, ни о беспилотниках, ни о радиоуправляемых катерах-брандерах немцы ничего не знают, то продолжают оставаться в плену своих заблуждений, считая свой корабль более сильным и неуязвимым, чем он есть на самом деле. Поэтому и вести себя будут соответственно. Требование безоговорочной капитуляции и обязательного приобщения к орднунгу мы теперь вряд ли услышим, но вот попытку навязать нам мир на своих условиях – вполне.
– Ладно, что гадать. Скоро и так узнаем. На причал встречать дорогих гостей пойдем? Или перебьются?
– Перебьются, слишком много чести. Один раз уже встречали. А теперь если им надо – пусть сами к нам идут…
Между тем, катер под белым флагом преодолел пространство между крейсером и берегом, подойдя к городской набережной в том же месте, где и в первый раз. Но, в отличие от прошлого раза, набережная была пустынна,
Пакет доставили в форт очень быстро. Леонид вскрыл конверт и извлек лист бумаги с текстом, написанным по-английски.
«Уважаемый сэр!
Настоящим ставлю Вас в известность, что дальнейшее вооруженное противостояние не в наших общих интересах. Поскольку наши державы остались в другом времени и в настоящий момент де факто не существуют, то продолжать военные действия нет смысла. Предлагаю Вам заключить перемирие для выработки совместных действий, направленных на обеспечение нашего мирного сосуществования на острове Тринидад. И в качестве жеста доброй воли вначале провести обмен пленными по принципу «всех на всех». После этого можно будет вернуться к обсуждению вопросов, направленных на поддержание мира между нами. В случае Вашего несогласия буду вынужден продолжить военные действия, несмотря на мое желание избежать дальнейшей эскалации конфликта. Призываю Вас проявить благоразумие и не пытаться противостоять очевидному.
Леонид прочел письмо несколько раз и передал его Карпову. Тот, прочитав, лишь улыбнулся.
– Ох, как вас пытаются охмурить, мой каудильо! Тринидад герру Келлеру подавай. Запах тринидадской нефти почуял, мерзавец.
– Вот именно. Понимает, что угля в нужном количестве сейчас поблизости нигде не найдет, но пара котлов на жидком топливе у него есть. А это – возможность в любой момент дать хоть какой-то ход, даже на самом низкосортном мазуте кустарной перегонки. Против местных парусников и такого с головой хватит. Кроме этого, немцы уверены, что большая часть десанта уцелела и попала в плен. И в случае обмена «всех на всех» у них будет серьезное численное преимущество над нами. Как бы не восьми-девятикратное. А «туземцев» они принципиально за людей не считают.
– И что ответим в письме тринидадских казаков кайзеровскому султану?
– То же самое, что написали запорожцы турецкому султану, только в более вежливых выражениях. Дипломатия, понимаешь…
И Леонид занялся составлением документа, который должен был сыграть решающую роль в ближайшем будущем. Вскоре на экране ноутбука появился текст на немецком языке.
«Командиру крейсера Кайзерлихмарине «Карлсруэ» Фрегаттен-капитану Эриху Келлеру
Уважаемый господин Келлер, я уже предлагал Вам мир в нашу первую встречу, но вместо этого Вы начали военные действия, вынудив меня ответить тем же. В связи с чем у меня есть определенные сомнения в искренности Ваших мирных предложений. Что касается обмена пленными, то никто из моих людей в данный момент в плену у Вас не находится, и о каких пленных идет речь, непонятно. Касательно продолжения военных действий вверенным Вам кораблем. Мне неясно, каким образом это будет осуществляться после того, как на нем закончится топливо, что произойдет в самом ближайшем будущем. Касательно нашего мирного сосуществования на Тринидаде – Вы приложили все силы к тому, чтобы сделать его невозможным. В связи с вышеуказанными причинами я не вижу необходимости в перемирии между нами и предлагаю Вам капитуляцию с передачей Вашего корабля в исправном состоянии в наше распоряжение и с высадкой всего экипажа на берег Тринидада без оружия во избежание ненужного кровопролития. Всем гарантируется жизнь, гуманное обращение, хорошее питание, сохранение наград и военной формы со всеми знаками различия. Офицерам также будет сохранено личное холодное оружие. В случае Вашего отказа буду вынужден предпринять все меры для устранения возникшей опасности. Призываю Вас проявить благоразумие и не пытаться противостоять очевидному.