Огнём Природа обновляется
Шрифт:
– Вы хотите сказать, Александр Сергеевич, что…
– Нет, это Вы сейчас нам сами скажете, коллега! Ведь наш “правдоруб”, Егор Алексеевич, простите, уже забросал Вас подсказками…
– С головы до пят, Жорик! – хмыкнул “правдоруб”.
– Разрешите задать только один уточняющий вопрос, профессор?
– Я вас внимательно слушаю!
– Вам-то это наверняка известно. В те…ну, “нулевые годы” нашей эры, римская элита одевалась в бело-красную верхнюю одежду? Ведь должны же существовать артефакты? Литература, в конце концов!
– Ну, синий, фиолетовый, пурпурный –
– Жора, друг, ты бы ещё спросил нашего профессора: нет ли чего “свеженького” почитать из архива римской библиотеки за… 33-ий год от Рождества Христова?!
– Я ещё в своём уме, Егорша!
– Ну, брат, это ты сам так думаешь. Помните, небось, как нашего Ванюшу к нам в первый раз в больницу доставили? Главврач Липкин-Хайтович ночи напролёт его стишата читал-читал, а потом, как-то раз, заходит в палату и говорит: “Ваня, Вы пишите гениальные стихи! Давайте устроим для пациентов нашего корпуса “вечер поэзии”!
Ванюша, вспоминай, что ты тогда нашему Главному ответил? Не помнишь, так я напомню! Наш Ваньша-поэт встал эдак гордо, осанисто и заявил главврачу: “Я не окончательный идиот, чтобы перед психами свои стихи читать, доктор!”
Да, Вано! Это ты нас тогда психами назвал! Ну, а когда тебя через полгода вдругорядь к нам в палату определили, ты малость поумнел, понял что да как…
Вот и ты также, Жорка! Ну, какая тебя литература, да ещё латынью? Видел я ту латынь на каменьях писаную, – что курица лапой! Всё вкривь да вкось! Вот ты и думай, сколь тех булыжников надо будет к нам на этаж перетаскать, чтоб ты чтивом занимался!
Удовлетворённый тем, как проходят “прения сторон”, Александр Сергеевиеч не преминул добавить от себя:
– Господин Журналист, неужели вы не можете примириться с тем простым фактом, что всё…абсолютно всё, что нам известно о временах античности нам преподнесли со страниц средневековой литературы! Егор Алексеевич, вы у нас, кажется, “знаток” эпохи раннего и не очень…Ренессанса, в конце концов? – обратился Профессор к Егорше. – Что и в каком веке написано о самой ветхой цивилизации? Расскажите коллегам! Ведь это Вы тут ножницами все книги и журналы испортили, фанат Возрождения!
– Так точно, Сергеич! Скажу, как есть. Значится так, в конце 15-го века их, художников, пригласили расписывать эту, как её Секс…Секс…
– Сикстинскую Капеллу, пора бы запомнить, коллега! Кстати, я могу вам напомнить, что великого Леонардо не пригласили участвовать в росписи Капеллы! Весьма странно, на мой взгляд, но это факт! И художник был весьма раздосадован этим. Целью Ватикана было увенчать художественной росписью и закрепить навсегда…”параллели и преемственность” закона Моисея и послание Иисуса, который в свою очередь избрал своим преемником Святого Петра – Первого Римского Папу!
– Так я о том и толкую! Ватикан всё это дело замутил с шибко важной целью! Но вот какая незадача, Сергеич: где тут на картинке Иисус-то?
– Так вот же он, Егор Алексеевич!
– Ну, уж и нет! Это Иисус, да другой – который… Навин, допустим! Вот ему-то, профессорское Ваше сиятельство, пророк и передаёт Жезл Власти! Выходит, что он его царём
– Дайте-ка немного сообразить, коллега…
– Соображай, да не торопом! Время терпит, Сергеич!
– Разрешите ещё разок взглянуть! Так…так…вот, тут изображение того, как задолго до этого, сам Моисей обретает жезл из рук…ангела на Горе Нево…А вы знаете, коллеги? – Я, кажется, теперь догадываюсь, по какой причине для росписи Сикстинской Капеллы не пригласили Леонардо да Винчи! Хотя, в работе над росписью принимали участие многие выдающиеся живописцы. Например, – Ботичелли! И всё-таки Ватикан поступил очень мудро в данном вопросе, и художник Перуджино и его помощники Лука Синьорелли и Бартоломео делла Гатто полностью оправдали ожидания Ватикана, великолепно справившись с заданием.
– Ой ли, догадливый ты наш?! Не ты один такой умный! Я тебе по совести так скажу: коли рисовать картинки принялся бы Леонардо, так хлопот потом было бы – мама не горюй! Он бы там всё зашифровал по-своему, надписи заковыристые понаставил бы, а ключик от ребуса за рамкой спрятал, чтоб через тышшу лет его потомки обнаружили! Что? Не то говорю, что ли? Короче, нечего тут воду в ступе толочь про Леонардо вашего “перевинченного”! Продолжаю разговор в русле повестки заседания…
Итак, только они, допустим, успели одно дело обделать, – тут через десяток лет и 92-й годок подоспел! Как артист Леонов говаривал: “Вначале у Круппа работало двадцать тыщщ рабочих…, в 19-м веке картина меняется… Ваша карта бита… Погода в Прибалтике…”
– Не морочь голову, искусствовед-византолог! Ты сбиваешь нас с мысли! – замахал руками Георгий.
– Продолжаю, Жорик! В 92-м…”картина меняется” и даже слишком резко! Пришла пора Колумбу в Америку собираться, “за пряностями и мармаладами разными”! Дурака-то не валяйте! Мы же про это дело ещё в первой книжке отписали!
– Егор Алексеевич, не отвлекайтесь! Ваши исторические знания нам сейчас крайне важны! – поправил друга Профессор.
– Ну, коли я такая важная птица, тогда расскажу! Ванюша, ну-ко, подай сюда мои картиночки! Ага, вот так…по порядку…согласно датировке! Ну, вот, глядите! Тут, значит, – Сикстинская капелла, а тут – уже Реформация во всей красе! А прошло-то всего 35 лет, – чуть поболе четверти века, по-русски выражаясь! Так чему верить, какому-такому художнику? И все личности исторические, и все – враз в другой одёжке! Тут, вначале, – как с иголочки новенькая, а вот тут – уже ветхая, древняя! Может, это у них через тридцать лет краски другие появились, не качественные?
– А я, в завершение нашего краткого экскурса в искусствоведение, со своей стороны могу добавить то, что останки праха Магистра Ордена Жака де Моле были погребены на “Еврейском Острове”. Так ещё в начале четырнадцатого века назывался остров Ситэ в Париже, а может быть лишь часть острова. А вот как могло звучать это слово в ту эпоху и что при этом означать? – Это отдельная тема…
– Похоронить на “еврейском” острове…? Христианина…? Я поражён этим новым для себя фактом, Александр Сергеевич! Как всё это понимать?