Огненная буря

Малком Энн

Прости, что не уволился, когда ты меня об этом просила. Прости, милая, что причинил тебе боль. Единственное, о чем я жалею в этом мире, — что не выбрался из этого места раньше. Что не сделал этого, когда ты любила меня. Только меня. Когда ты смотрела на меня так, что заставляла чувствовать себя ростом в десять футов и самым счастливым сукиным сыном на этой планете. Но я этого не сделал. Это моя вина. Я в ответе за боль, которую причинил тебе.

И то, что ты влюбилась в другого, — тоже моя вина. Черт,

такое охрененно трудно писать. Но это нужно сказать. Потому что я тебя знаю. Я знаю, что ты сидишь там, чувствуя себя чертовски виноватой за то, что впустила другого в сердце, за то, что полюбила его, даже сейчас, когда меня нет, а все ожидают, что ты будешь оплакивать меня всю жизнь. Говорю тебе сейчас, прекрати это дерьмо. Если я умру, не смей, бл*ть, упускать свой шанс на счастье из-за того дерьма, что крутится в твоей хорошенькой головке. Если это так, то будь уверена, на Небесах я в ярости на тебя за это.

Мысль о том, что ты с другим мужчиной, вызывает у меня желание пробить стену из шлакобетона. Мысль о том, что ты несчастна, вызывает у меня желание вырвать собственное сердце. Несмотря ни на что, я хочу, чтобы ты была счастлива. Я молю Бога, чтобы он помог мне вернуть тебя, когда я приду домой. Надеюсь, ты посмотришь на меня тем взглядом, будто я десяти футов ростом. Но если этого не произойдет, если ты любишь того парня больше, если он тот, кого ты хочешь, я не буду стоять у тебя на пути. Я буду бороться за тебя, детка. До самого конца. Но я также достаточно мужчина, чтобы признать, что проиграл.

Потому что, в конце концов, это и есть любовь… любить кого-то настолько, чтобы отпустить его.

Так что, детка, если ты это читаешь, отпусти меня. Не позволяй дерьму мешать тебе. Будь счастлива.

Знай, я любил тебя до последнего вдоха.

Всегда и навсегда, детка.

Не знаю, сколько раз я это перечитывала. Я читала, пока не стало слишком темно, чтобы разглядеть буквы на листке. Пока от слез не потекли чернила.

К черту! К черту его! К черту его за то, что он заговорил со мной из гребаной могилы. К черту его за то, что он разорвал каждую заживающую рану.

К черту.

Он знал. Знал, что я любила Брока. Знал, что есть шанс, что он не вернется ко мне, и все равно написал это. Мои руки тряслись, и меня чуть не стошнило. Что мне теперь делать? Я не могла броситься в объятия другого мужчины после того, как прочитала слова этого мужчины, говорящего мне, что он любил меня до последнего вздоха, независимо от того, что написано в его гребаном письме.

Меня отвлек яркий свет. Я поняла, что это мой телефон. Я взяла его, чтобы увидеть миллион пропущенных звонков.

На экране светилось имя Гвен.

— Привет, — ответила я дрожащим, хриплым голосом.

— Эми! Слава гребаному Господу, — завопила она. — Да, парни, она ответила. Отзовите поисковую группу, — услышала я, как она сказала кому-то

на заднем плане.

Я невесело рассмеялась.

— Очень смешно, Гвенни.

— Я не шучу, детка, Брок всерьез собирался объявить в Амбере тревогу. Никогда не видела, чтобы его лицо так краснело, — пробормотала она.

Мой желудок резко сжался, а потом я разозлилась.

— Он видел, как я уходила. Не похоже, что меня запихнули в фургон, — резко сказала я.

Гвен вздохнула.

— Да, но ты же знаешь, какими могут быть эти парни. Я удивлена, что он не имплантировал маячок тебе в руку или что-то в этом роде. Я почти уверена, что Кейд сделал это со мной. Либо так, либо он экстрасенс. Засранец всегда появляется, когда я в нем больше всего нуждаюсь, — пошутила она.

— Да, вы с ним, наверное, запечатлены или еще какое дерьмо, — серьезно сказала я. — Иногда он смотрит на тебя не как человек.

Гвен хихикнула.

— Ты в порядке, детка? — спросила она, ее голос стал серьезным.

Я икнула.

— Да. А ты?

Она сделала паузу.

— Не совсем, но в то же время в порядке.

Я кивнула. Потом поняла, что она не видит моего кивка.

— Где ты? — продолжила она, будто услышала мой кивок.

— Смотровая площадка над городом, — тихо ответила я, глядя на огни своего дома.

— Хочешь составлю тебе компанию?

— Да, пожалуйста.

— Приеду через десять минут.

***

Десять минут спустя рядом со мной остановились фары. Я выскочила из машины в тот же момент, что и Гвен. Она притянула меня в объятия, и мы обе замерли так на мгновение. Я не плакала, мои слезные протоки превратились в пустыню. Я просто позволила лучшей подруге взять от меня немного силы, пока я брала часть ее.

Мы молча отстранились, и Гвен крепко сжала мою руку. Мы стояли так некоторое время, глядя на огни внизу, говоря все и ничего.

— Хочешь напиться? — спросила она.

— А когда не хотела, — ответила я дрожащим голосом.

— Хорошо, — заявила она. — Веришь или нет, но Келтан смешивает потрясную «маргариту». Она свалит тебя с ног.

— Разве тебе можно пить, у тебя от этого не свернется молоко или еще что?

Почти уверена, она закатила глаза, но я не могла видеть ее в темноте.

Я последовала за Гвен обратно домой, страшась того приема, который мне там окажут. Я ненавидела то, как остро отреагировал Брок из-за моего ухода. Мне просто требовалась минутка.

Неужели мне нельзя на минутку остаться одной?

Очевидно, нет, учитывая, что когда я подъехала, он стоял, прислонившись к своему байку и скрестив руки на груди.

— Гадство, — пробормотал я, выходя из машины.

— Пойду, э-э, охлажу бокалы, — промямлила Гвен, указывая на дом и убегая.

Я медленно подошла к Броку, который наблюдал за моим приближением, но не двигался.

— Привет, — прошептала я.

Он помолчал, потом тихо повторил:

— Привет? С этого ты начинаешь после того, как исчезла на три гребаных часа? Привет? — взорвался он, оттолкнувшись от мотоцикла.