Огненная для Дракона
Шрифт:
Вот и сейчас, когда дыхание успокоилось, а лишние мысли ушли из головы, у меня появилось искушение остановиться на восьми попаданиях. Но, нет, я вздохнула и заставила себя пойти собирать стрелы. Хорошо меня вымуштровал старый лучник. Мне всего десять лет было, когда я пристала к нему с мольбой научить меня стрелять.
Он не стал отказывать, но сразу же предупредил: «На одну тебя тратить время не буду. Хочешь учиться – учись вместе со всеми. Но никаких поблажек. Будешь ныть – пойдёшь шить-вышивать».
Вот так. «Шить-вышивать» я не любила. Девять, значит, девять. Только
Руки перестали дрожать, и я решительно настроилась на последнюю попытку.
Щелчок тетивы. Свист. В центр. Мир сузился до чёрной точки на мишени. Вторая стрела легла на указательный палец.
И в этот момент меня захлестнул запах хвои и специй. Размеренный, спокойный выдох сменился судорожным вдохом. Можно было не проверять, куда полетела стрела. Уж точно не в цель. Столько времени потрачено зря. Я повернулась, дрожа от ярости:
– Я опять промахнулась из-за вас, – получилось резко.
– Простите, Стефания. Я вас напугал, – негромкий голос с бархатными нотками вызвал во всём моём теле уже иную дрожь.
Он снова был слишком близко ко мне, непозволительно близко для постороннего мужчины. Чтобы смотреть ему в лицо, нужно было поднять голову, а я не могла решиться на это. Опять оцепенею и выдам себя. Поэтому взгляд мой остановился на уровне его груди.
– Вот ещё. Меня не так-то просто… – начала я и осеклась.
Кажется, сегодня я эту фразу уже произносила. Вспомнилось неожиданное появление и загадочное исчезновение белого мага.
– Почему все считают, что меня так легко напугать? – закончила я вопросом.
– Непростительная ошибка, каюсь. Уж я-то должен помнить, как вы отчитали моего ординарца. Бедолага до сих пор не может прийти в себя, а он не робкого десятка. Но сейчас скорее испугался я, услышав звук выстрела. Вы выглядите такой беззащитной и хрупкой.
– Я не… – я задохнулась, не зная, что ответить. А потом сообразила: он бросился меня спасать: – Вы подумали, что кто-то может причинить мне вред на земле моего отца?
– Я воин, Стефания. В опасной ситуации я привык реагировать быстро.
– Здесь нет опасности, – я всё-таки собралась с духом, подняла взгляд и замерла, словно заворожённая.
Синева в его глазах сгустилась, в ней появились фиолетовые искорки.
– Для вас нет, – хрипло сказал мужчина и оказался ещё ближе, вот только я не заметила, когда он сделал шаг. – Для меня есть.
Что он имеет в виду, какая опасность? Во рту пересохло, и я облизнула губы. Взгляд барона переместился на них, он резко выдохнул и… наконец-то отвёл глаза.
Словно натянутая ниточка лопнула. Дышать стало легче, но почему-то у меня вырвался разочарованный вздох, как будто я чего-то ждала и не получила.
Переспрашивать вслух, о какой опасности он говорит, не стала. Не маленькая, книжки читала. И сердце моё вопреки разуму затрепетало от необъяснимой, ни на чём не основанной радости.
Пауза затянулась.
Выручил лук, который я всё ещё держала в руках.
– Попробуете, барон? Или вы предпочитаете арбалет?
– Никакой разницы, меня учили и тому, и другому. Только, Тэф… Стефания, не называйте меня бароном. Меня зовут Роан.
Я
Смешавшись, я снова промолчала. Просто протянула ему лук, стараясь смотреть в сторону, чтобы не пересечься взглядами. Это было ошибкой. Наши руки встретились, мои пальцы утонули в его огромной ладони, и мир замер, балансируя на краю пропасти. А затем поток жара в одно мгновение заполнил мою руку до плеча и растёкся по всему телу. Лук отлетел в сторону, и я снова, как там, на берегу, оказалась прижата к мощной груди. От неожиданности у меня вырвался полузадушенный писк. Я судорожно вдохнула и упёрлась ладонями в напряжённые мышцы, пытаясь хоть немного отстраниться, но его губы уже коснулись моих, и я замерла. Кольцо рук стало слабее. Роан давал мне возможность выбора. Нужно было… Но его губы продолжали ласково скользить по моим, очень мягко, осторожно, то прихватывая одну, то нежно покусывая другую. И я никак не могла собраться с силами, чтобы прервать, остановить то, на что я не имела никакого права. А потом я почувствовала более настойчивое прикосновение языка, раскрывающего мои губы, и потянулась навстречу. Я хотела этого. Я пила его дыхание, изысканный аромат специи, и волны неги затопили низ живота.
Ноги ослабели, я бы упала, если бы Роан не сжал меня в объятиях. Его рука по-хозяйски легла на мой затылок. Поцелуй стал жёстче. Каждым движением языка и губ Роан заявлял на меня права.
Вторая рука скользнула ниже поясницы и сжала так, что я застонала, затопленная новым океаном незнакомых ощущений. Пальцы сами вцепились в его плечи, а бёдра бесстыдно подались навстречу. Теперь между нами не было ничего кроме тонкой ткани его штанов и невесомого шёлка моего платья. Я чувствовала жар его тела и каменную твёрдость, прижавшуюся к моему животу.
Если бы не…
Но это «если бы» случилось.
– Прекрати, Ро, – возле беседки, скрестив руки на груди, стоял магистр Берн. И взгляд его не предвещал ничего хорошего.
Когда Роан оторвался от моих губ, я застонала от разочарования. Тело горело, требовало продолжения, но разум потихоньку возвращался, и до меня начал доходить весь кошмар моего положения.
Меня застали в объятиях человека почти незнакомого, которого я впервые увидела всего-то несколько часов назад. Это совсем не похоже на лёгкий флирт. Невозможно не заметить, что я сама цеплялась за него.
Я уперлась руками в грудь Роана, пытаясь отстраниться. Бежать, скорее бежать от своего безумия и позора. Надеяться, что магистр не станет рассказывать всем о том, что видел, хотя бы ради своего знакомого.
Почувствовав моё трепыхание, Роан в первый момент сжал меня сильнее, словно не желая отпускать, и только потом решительным движением задвинул за спину.
Но то, что я успела заметить, заставило меня усомниться в собственном рассудке. Глаза Роана, прежде чем он повернулся к магистру, полыхнули огнём, зрачки стали вертикальными. На этот раз ноги меня всё-таки подвели. Оказавшись без поддержки, я попросту стекла на землю.