Огненная кровь. Том 1
Шрифт:
Иррис проехала до пирса, обогнула небольшой мыс, выступающий в море, а затем снова вернулась на самую высокую точку, напротив которой белела башня маяка.
Она стояла, вдыхая ветер, и смотрела на грязную воду. Небо же, наоборот, в это утро было таким синим и таким ярким, каким оно бывает только в начале осени. Странно, что в этом году осень как-то уж слишком рано пожаловала в Мадверу.
Утро принесло с собой и какое-то разочарование, тоску и усталость. Иррис знала — айяарры сегодня уедут, неделю все будут говорить о том, что произошло, вздыхать
И ей не стоит думать о всяких глупостях, вроде серых глаз Себастьяна Драго и его красивых губ, о его бархатном голосе и горячих пальцах на её ладони, потому что…
…потому что она и в самом деле думает о них всё это утро. И, может, именно поэтому она приехала сюда так рано — выбросить из головы эти мысли…
…ей лучше вообще не появляться дома до самого обеда и не видеть, как они уедут.
…ей лучше не видеть их больше никогда. Потому что…
Она закрыла глаза и запрокинула голову.
…потому что лучше бы ей вообще никогда не встречать Себастьяна Драго!
Вчера, после того, как она устала петь, и он, поцеловав ей руку, проводил в другое кресло, они разговорились. И говорили до полуночи. Обо всём. О книгах, о музыке, о поэмах Оллита и Тириана, о рифмах, языках, об изготовлении красок, о театре, лошадях… он смотрел её рисунки и то, что он о них говорил… Боги милосердные! Он понимал живопись. Цвета, атмосферу, ритм, и он тоже любил свободу и ветер.
И это было больно.
Если так исполнилось её желание, то Боги подшутили над ней слишком зло. Она теперь, как умирающий от жажды, который видит воду — водопады, реки, ручьи, ощущает влагу на губах, и тянет руки, а это лишь мираж. Вот так и Себастьян Драго, такой же мираж, в котором собрано всё лучшее, что она хотела бы видеть в мужчине. Боги поманили её этим миражом, мечтой, сказкой, и тем ненавистнее ей теперь мысль, что в реальности, в лучшем случае, её ждёт свадьба с мэтром Гийо и тыквы в его огороде. А в худшем…
Ветер играл распущенными волосами, ноги промокли, и она замёрзла, но всё равно стояла долго, впитывая кожей свежий воздух и шум прибоя, закрыв глаза и запрокинув голову. Надеясь, что, когда прозвонят последнюю треть утра, тётушки уже выставят семейство Драго за дверь.
А её боль… когда-нибудь утихнет.
— Доброе утро, Иррис! Я так и думал, что найду тебя здесь, — голос Себастьяна Драго вырвал её из раздумий.
О, нет!
— Что вы здесь делаете? — спросила она удивлённо, чувствуя, как сердце сделало радостный толчок.
Себастьян Драго одет был странно — сапоги, грязные штаны, рубаха с закатанными по локоть рукавами. Никаких шёлковых жилетов, камзола и оружия. Подъехал на одном из своих коней — гнедом
— Я помогал пилить тополь у ворот и вытаскивать карету, ты же простишь мне этот… неподобающий вид?
Она снова смутилась. При свете дня и без всей этой помпезной одежды он выглядел даже лучше, чем вчера, так, словно… так…
…красивые руки, оплетённые тугими канатами мышц, статная фигура, гордая осанка…
…ветер играл тканью его рубахи, и он держался на коне прекрасно, управляя им лишь одной рукой, на которую был намотан повод…
Будь честна с собой, Иррис! Он просто тебе нравится!
И это было правдой. Он нравился ей.
Он притягивал её с каждым мгновеньем всё больше и больше. Каждый взгляд, брошенный в его сторону, каждое слово заставляли лишь смущаться, краснеть, думать всякие глупости и дерзить, пытаясь скрыть это притяжение за насмешками и напускным безразличием.
— Простить? Милорд волен выглядеть, как считает нужным, ведь рамки приличия — всего лишь глупые законы кахоле, которые вас не касаются, — ответила она с вызовом и усмехнулась.
Себастьян соскочил с коня, подошёл к Иррис, стал рядом, и скрестив руки на груди, посмотрел на бушующее море.
— Судя по твоим утренним прогулкам, ты плевать хотела на приличия, — произнёс он задумчиво.
— Судя по моим прогулкам?
— Уезжать из дому на рассвете одной, чтобы побродить по берегу, который того и гляди обрушится? Полагаешь, это подходящее занятие для молодой леди, верящей в приличия? — спросил он с улыбкой. — Да и стоять здесь со мной без сопровождающих тем более неприлично. Но ты всё ещё здесь, а не скачешь галопом обратно в Мадверу, и это значит, что я ещё вчера был прав на счёт того, что ты на самом деле думаешь о приличиях.
Она повернулась к нему и вдруг рассмеялась, не в силах больше играть в эту глупую игру, а Себастьян рассмеялся ей в ответ.
— Скажите, почему вы решили, что найдёте меня здесь?
— Потому что здесь, как ты призналась мне вчера, есть всё, что ты любишь….
— И вы запомнили, что я люблю? — спросила она удивлённо. — И что же?
— Ветер, воздух, море, свободу, скакать на лошади, музыку… Зная, кто ты такая, догадаться было нетрудно.
— Зная, кто я такая? — удивилась она. — Что это значит?
— Дядя сказал мне, что твоя мать — Регина Айфур из прайда Лучница. А значит, у тебя в крови живёт буря, Иррис, — он кивнул на полосу прибоя и спросил, — твоих рук дело?
Она посмотрела на него искоса, улыбнулась искренне и открыто, и добавила:
— Думаю… это простое совпадение.
— Думаю, это не совсем простое совпадение, — он повернулся к ней. — Мой отец хотел с тобой поговорить.
— Со мной? — снова удивилась Иррис. — О чём?
— Мне кажется, о чём-то важном, — улыбнулся Себастьян. — Едем?