Огненная кровь
Шрифт:
Довольный победой, директор ухмыльнулся.
Она медленно встала. Надменным взглядом обвела их лица и сделала вид, будто собирается плюнуть на стол. Подсос аж дернулся.
Милада расхохоталась.
– Пока, неудачники. Скоро прочитаете обо мне в светской хронике.
Потом собрала в пакет свои нехитрые офисные вещи, попрощалась с менеджерами отдела, ошарашенными ее внезапным уходом, расцеловалась с Женькой, пообещав встретиться как-нибудь. Потом огляделась взглядом ни о чем не жалеющего человека и легкой походкой вышла, с улыбкой покинув офис, в котором проработала более полугода.
Серега
– Гражданин! Вы меня преследуете! – возмутилась Милада. – Я позвоню вашему начальству!
– Дудки, – Серега снова улыбался. Он вообще когда-нибудь не улыбается? – Улетело в очередной загул. Я свободен как птица. Куда тебя отнести в клювике?
– Домой.
– Рад стараться! – Серега обогнал ее и распахнул перед ней дверцу машины. – С ветерком доставим-с! А может сначала куда-нибудь в Царицино? Прогуляемся?
– А давай! – легко согласилась Милада. – Отметим увольнение.
Домой они приехали уже затемно. Серега проводил Миладу до квартиры и, к ее удивлению, отказался посидеть в гостях.
– Дела у меня сегодня, – виновато оправдывался он. – В следующий раз.
Милада пожала плечами и попрощалась.
В этот момент открылась дверь квартиры напротив и тетя Дуся явилась во всей своей красе: халат, бигуди и «Вог». Серега, повернувшийся уходить, замер, удивленно рассматривая Миладину соседку. Милада отметила, что удивление было взаимным. Тетя Дуся остановилась, вперив в Серегу пристальный взгляд. Девушка попыталась вспомнить, видела ли соседка их когда-то вместе. Вряд ли. Но то, что в их взглядах проскользнуло узнавание, она готова была поклясться.
Серега попрощался и сбежал вниз по лестнице. Тетя Дуся закурила и поинтересовалась у Милады:
– Хахаль твой?
– Друг! – отрезала та, внезапно испытав неприязнь. Повернулась и вошла в квартиру, заперев за собой дверь.
Перед сном, чувствуя себя немного глупо, Милада достала из коробки со всякой полезной мелочью иглу и, вооружившись молотком, вбила ее во входную дверь, как учила Рябинушка. Потом прошла в комнату и откопала в ящике комода чертежное перо – отголосок тех времен, когда она мечтала быть художником-оформителем. Кривясь, порезала палец кухонным ножом и, нацедив несколько капель крови, принялась неуклюже писать на двери защитный наговор, повторяя его про себя.
– От беды лихой,От руки чужой,От сердца злого,Проклятого слова,От огня сжигающего,Воды затопляющей,От хлада могилы,Да нечистой силы,На стенах оплет —Никто не пройдетПолучалось жутко медленно. Кровь вскоре перестала сочиться из пальца, который Милада отдавила себе уже до боли. Из упрямства не желая прекращать начатое, она порезала мизинец и принялась цедить кровь оттуда.
Закончив, Милада не была уверена, что сделала все правильно, но надеялась, что возможные
Уже засыпая в своей кровати, ей почудилось, что кто-то заботливо подоткнул ей под ноги одеяло.
Разбудила ее трель дверного звонка. Сонно зевая, Милада накинула халат, и подошла к двери.
Прильнув к глазку, девушка увидела забавно искаженное оптикой лицо соседки. Тётя Дуся. Опять, небось, за солью.
Соседка, помимо встреч на лестничной площадке, заходила к ней почти каждую неделю, то за солью, то за спичками, то попросить присмотреть за сыном-алкашом. И всегда задерживалась перекинуться парочкой ничего не значащих фраз. О погоде, о соседях, Милада привыкла к ней, как к неизбежному злу.
Она открыла дверь и посторонилась, пропуская соседку в квартиру. Но та, едва переступив порог, с перекошенным лицом отпрыгнула назад, на площадку.
– Кто тебя научил?! – зашипела она, потирая ногу и не сводя злобного взгляда с обомлевшей Милады.
– Тёть Дусь, вы чего? – очумело спросила Милада. – Заходите.
– Заходите? – взвизгнула враз изменившаяся лицом соседка, брызгая слюной. – Заходите? Прямо в сеть манишь, дрянь? Думаешь, я дура?
Глядя на эту оскалившуюся, внезапно ставшую совсем незнакомой женщину, которую она знала три года, Милада уже все поняла. Медленно, стараясь не выглянуть за порог, она придвинулась к искаженному лицу и процедила сквозь зубы.
– Так вот ты какова, соседушка? Зачем же, ты, интересно, все эти годы захаживала? Только ли за кулинарией?
– Ты еще пожалеешь, – злобно проговорила тетя Дуся, поднимая руки с растопыренными пальцами.
Милада потеряла терпение.
– Только попробуй меня тронуть! – вне себя зашипела она в ответ. – Я тебя в клочки порву, поняла? Я теперь тоже не та девочка, что раньше!
Соседка выпрямилась, вмиг сделавшись спокойной, и внимательно посмотрела на Миладу.
– Теперь вижу, – сказала она. – Мир, ведунья. Мы соседи. Ты меня не трогаешь, я не отвечаю, идёт? Все-таки не один год знакомы.
Милада молча смотрела на нее. Такие моментальные перемены в знакомом человеке ее подкосили, но она не подавала виду. Сколько еще людей теперь окажутся не теми, кем представлялись?
Тётя Дуся усмехнулась.
– Ты ведь в первый раз наговор наложила, да? – Не дожидаясь ответа, она продолжила: – Необычайно сильно поставлен, хотя и простоват. Сразу видно, что не сама составляла. Но ничего. Для первого раза отлично. Я бы не пробила. Я, грешным делом, решила, что ты – это не ты, а морок, и кто-то за тебя сеть поставил. Ты знаешь, что этот наговор дает?
Прежде чем поняла, что она делает. Милада мотнула головой.
– Это наговор-сеть. Непрошеных гостей не пускает в жилище и парализует после соприкосновения с ним.
– Вас не парализовало, – заметила Милада, вновь перейдя на «вы».
– Да просто потому, что я человек, – усмехнулась соседка. – Но и я бы, наверное, не прошла… От боли скрутилась.
Она неожиданно задрала полу халата, и Милада увидела покрасневшее колено. Краснота под кожей пульсировала, как живая, пятно расширялось и уменьшалось в размерах.