Огненное небо
Шрифт:
Лазеры фрегатов типа “Нигон” и корветов типа 10 были практически идентичны, стреляли импульсами, один раз в двадцать три секунды. И объединив лучи, им удалось проделать в броне мобильного орудия несколько глубоких разрезов, достаточно глубоких, что бы расплавить обмотку магнитного ускорителя. Так и не успев выстрелить, “Карандаш” пополз под прикрытие щита.
Зато по людям отстрелялись остальные. С этой дистанции вероятность попадания по маневрирующему фрегату составляла около шестидесяти процентов, а по более медленным корветам и того больше. Но сначала аспайры уже традиционно ударили
– Вот черт!
– с досадой крякнул Ранке.
– Они все в конусе поражения!
Комментировать Анри не стал, дураку понятно, что за полминуты из конуса поражения успеет выбраться разве что такшип. Но по такшипу никто не станет бить противокорабельными зарядами.
Угодившим под огонь фрегатам не оставалось ничего кроме, как развернуться к сгусткам носом, и молиться. Один-два сгустка мог выдержать даже “Нигон”, построенный по классической довоенной схеме.
– Ух… - только и выдавил из себя Анри, увидев результаты обстрела.
Всего аспайры добились шестнадцати попаданий, и в четырнадцати случаях фрегаты потеряли свое последнее оружие.
Фрегат типа “Нигон” напоминал уменьшенный по всем габаритам крейсер. Блямба брони на носу, на которой торчали две башни с лазерами, бублик жилого модуля, короткий и толстый корпус с баками рабочего тела. Когда в нос прилетал сгусток, он вырывал броне кратер, диаметром около семидесяти метров, практически разрушая “блямбу”, и несколько лежащих за ней отсеков. Теперь, когда запас торпед иссяк, а башни главного калибра были разрушены, из всего вооружения на борту таких бедолаг оставались лишь три десятка оборонительных турелей.
В двух случаях сгусток зацепил жилое кольцо, вырвав не менее трети, и хотя вооружение не пострадало, следующий залп эти фрегаты пропустили. От сотрясения сбились тонкие настройки, и юстировка система требовала изрядного времени.
– Сейчас их всех перестреляют!
– повторился Ранке, и осекся.
– Стоп! Сколько там говоришь вероятность попадания?
– Шестьдесят три процента, - сверился с расчетами Анри.
– Твою мать, парням не повезло… - зло протянул Ранке.
– В смысле?
– Шестнадцать попаданий, так?
– Так, - согласился Анри, и понял.
– А пушек осталось…
– Вот именно!
Секунд через тридцать на рубеж открытия огня вышли крейсера. Эти махины в шестьсот тысяч тонн массы несли две строенные орудийный башни, каждый лазер в котором по мощности не уступал тем, что стояли на линкорах. Обычно в каждой башне одновременно стрелял только лазер, это позволяло увеличить темп огня, и уменьшить уровень перегрева. Но на максимальной дистанции по каждой цели били сразу оба ствола. Один раз в сорок секунд, в перерывах остывая.
Оба крейсера разрядили главный калибр одновременно, целясь сразу по четырем вражеским орудиям. Попаданий при этом отметили только два. Первое орудие выбросило из себя замеченный в телескоп фонтан газа, а второе странно дернулось, и заметно вихляя, попыталось спрятаться за щит.
Третьего попадания никто не заметил, трудно заметить, как тонкий словно игла лазерный луч вскользь полоснул по жерлу “Карандаша”, и без заметных спецэффектов просто отрезал кусок фокусирующего магнита. Орудие даже сохранило
Фрегаты до перезарядки аспайров выстрелить не успели, а те не успели перенести огонь на новую угрозу. Следующие выстрелы снова пошли по фрегатам. Аспайры уже не обращали внимания на подранков, они торопились выбить тех, кто продолжал рваться в клинч.
Компьютер “Церама” пытался анализировать те крохи информации, что поступали с телескопа, радара, и через едва живую боевую сеть. Он правильно отметил пораженными те фрегаты, в которых угодили противокорабельные заряды, но Анри оставалось только гадать, какие именно повреждения те получили. Обновления из штаба флота больше не приходили, и теперь корабль мог надеяться только на сенсоры своей эскадры. То есть на свои собственные, ведь аппаратура такшипов значительно уступала по чувствительности антеннам его корабля.
Анри с содроганием глядел, как пятна сгустков ползут к фрегатам. Он мысленно ставил себя на место их капитанов, и даже эти мысли ему не нравились. За двадцать семь секунд фрегат уже не мог развернуться и выйти за конуса поражения, ему оставалось надеяться лишь на слепую удачу. Анри в удачу не верил, везение не может длиться бесконечно, рано или поздно вселенная поставит на нем точку.
2Нигоны” к этому времени уже выбили, и на этот раз основной удар пришелся по расконсервированным старым фрегатам. Собранные с бору по сосенке экипажи растерялись, потеряли время на принятие решения, и потому носом к угрозе вовремя успели развернуться немногие, остальных пересечение траекторий со сгустками застало во всевозможных ракурсах.
И последствия от этого залпа вышли серьезнее, хотя Анри увидел лишь то, как мигнули и окрасились в желтый цвет семь отметок на карте. Вот только на этот раз, в пять из семи фрегатов угодило сразу по два сгустка.
Шестьдесят лет назад, когда на вооружение принимали фрегаты типа “Нигон”, их предшественников, тип “Ацэр” стали массово списывать из флота и ставить на консервацию. Массой в девяносто три тысячи тонн, “Ацэр”для своих лет считался неплохим кораблем, но для этой войны он устарел на целую эпоху. Слабое вооружение, малая тяга, а главное почти полное отсутствие бортовой брони. Попавший в борт сгусток прошивал обшивку, и входил вглубь почти до самого осевого коридора. Или до реакторных отсеков, если кораблю не повезло. Так не повезло сразу троим.
Термоядерные реакторы люди изобрели полтысячелетия назад, все это время совершенствуя и вылизывая технологии производства. Это были очень надежные и мощные реакторы, но даже их совершенная автоматика безопасности не могла дать стопроцентной гарантии, когда в реактор влетал не до конца рассеявшийся сгусток плазмы.
В двух случаях автоматика успела, но третьему фрегату снаряд пробил активную зону, и не успевшая остыть, нагретая до сотен миллионов градусов плазма рванулась на свободу. Корма фрегата мгновенно испарилась, это выглядело так, словно в него угодил не противокорабельный заряд плазмы, а термоядерная боеголовка. Взрыв разворотил фрегат до середины корпуса, мгновенно убив сорок три человека из шестидесяти находившихся на борту. Всполох этого взрыва заметил даже Анри.