Огненное сердце дракона

Кофф Натализа

— И все-таки я для них словно обезьянка в зоопарке, — проворчала я.

Тим рассмеялся, легонько поцеловал мой живот и встал с постели. В дверь коротко постучали. Я торопливо прикрылась. А Тим, натянув брюки, пошел открывать гостю. Никто не вошел, только в руках Тимки появилась стопка с одеждой. Подозреваю, что для меня. Потому, как вся одежда Тимки помещалась в высоком платяном шкафу.

Угадала. Тим вернулся ко мне. Оставил стопку чистой одежды на краю кровати. И вновь принялся целовать меня.

— Тим! Так мы опоздаем на совет! — простонала я возмущенно.

— Мы, императорские высочества, нам дозволено задерживаться, — с пафосом выдал Тим.

— А

нам дозволено искупаться перед советом? — рассмеялась я.

— Дозволено, — кивнул Тим.

Мылись мы вновь вдвоем. Но я старательно избегала прикосновений Тима, но неугомонный парень оказался настойчив. Все же мне удалось выбраться из горячих объятий и улизнуть в спальню. Вытерлась полотенцем насухо и принялась одеваться. Одежда была похожа на наряд Тима. Такая же рубаха с крохотными пуговицами, черные брюки и жилет. Но сходство на этом заканчивалось. Рубашка была украшена тончайшим кружевом. Широкие манжеты вышиты золотистой нитью. Благодаря искусному покрою, рубашка подчеркивала грудь и талию. Брюки плотно облегали ноги и живот. Заправила рубашку в брюки и покрутилась перед зеркалом. Нет, эти драконы все же умеет отменно шить! Сама поразилась, насколько ладной казалась моя фигурка в отражении. К гардеробу прилагались высокие сапоги на среднем каблуке. Примерила. Удобно. Заправила брюки в сапоги. Нет, прикольно выгляжу.

Далее — жилет. Но не такой, как у Тима до талии, а немного ниже. Застегнула крючки на животе и груди, оставив незастегнутыми два верхних.

Наклонившись, поправила сапоги на щиколотках. Почувствовала волну жара и в следующее мгновение ощутила, как Тим прижался ко мне всем телом. Особенно самой выпирающей и твердой его частью.

— Тим! — возмущенно прошептала я, но парень только хрипло рассмеялся.

— Боги, какая ты соблазнительная! — прошептал Тим. Почувствовала, как он потерся о мои бедра своими и, обхватив мою талию ладонями, прижал к себе еще крепче.

— Мы опаздываем, — напомнила я. Поза, совершенно недвусмысленная, вызывала ураган чувств. А голос парня, шептавший над самым ухом, заставил закрыть глаза.

Тимариан

Вышел из ванной в одном полотенце. Честно собирался одеться и спуститься к старейшинам вместе с Эмми. Но не смог. Увидел, как малышка крутиться перед зеркалом в облегающих брючках, сапогах и рубашке, больше подчеркивавшей любимые изгибы божественного тела, нежели скрывавшей его.

Медленно двинулся к любимой. Теперь она надевала жилет и торопливо перебирала пальчиками, порхая по крючкам. Мое полотенце само собой упало на пол. Я все еще уговаривал себя отложить занятие любовью на пару часов. Как только решим с советом, сразу же уволоку Амиту в спальню. Уговаривал, уговаривал, а потом плюнул на все. Потому, как малышка наклонилась вперед, подставив моему взору свою поистине обворожительную попку. Волосы Эммы струились мягким шоколадным водопадом с отблесками золота. И я понял, совет откладывается. Пусть Мик занимается ими, а мы с Эммой присоединимся позже.

Подошел вплотную к малышке. Она не успела выпрямиться, так и стояла нагнувшись. Я не позволил ей. Приблизился, вжимаясь в ее бедра и попку пахом. Понял, что застонал. Или это она? Плевать!

— Боги, какая ты соблазнительная! — прошептал я, наклоняясь вперед, повторяя своим телом изгибы ее. Носом втянул воздух, наполненный ароматом ее волос. Рукой сдвинул кудряшки и прижался губами к шее, провел языком.

— Мы опаздываем, — прошептала малышка.

— Плевать! — рыкнул я.

Малышка что-то ответила, ухватилась рукой за столик, пытаясь сохранить равновесие. Я не был против, только за. Руками уже

заскользил по ее бедрам, животу, скользнул в вырез жилета, накрывая грудь через тонкую ткань рубашки.

— Расстегнешь или вырвать эти крючки? — прошептал я. Эмми всхлипнула, попыталась выпрямиться. Позволил. Только руки мои обосновались на ее талии, груди, сжимая, надавливая, лаская через ткань. А губами прижимался к ее шее, скользя по щеке, виску, скуле. Остановился на ушке.

— Только не бойся ничего, — попросил я. Эмми, повернув голову, бросила на меня удивленно-возбужденный взгляд. Она хотела меня, видел это в ее тягучих зеленых глазах. А я хотел оказаться в ней до безумия.

Справившись с крючками, Эмми попыталась повернуться ко мне лицом.

— Нет, милая, будем пробовать кое-что другое, — хрипло прошептал я. Эмми удивленно выдохнула, но возражать не стала.

Руками пробрался под рубашку, сжал грудь пальцами. Прижался к шее малышки. Амита отклонилась назад, опираясь о мою спину. Увидел, что ее глаза закрыты, язычок скользнул, увлажняя пересохшие губы. Шумно выдохнул, чуть повернув голову малышки, прижался ртом к ее губам. Пока хозяйничал у нее во рту, повторяя ритм пальцев, ласкавших сосок, свободной рукой скользнул к поясу брюк. Справиться с пуговицами не составило труда. И моя рука уже накрыла тонкую ткань белья. Заставил любимую немного развести ноги, так, чтобы я мог скользнуть рукой глубже. Застонал, когда ощутил, какая она влажная и горячая.

— Амита, ты сводишь меня с ума! — простонал я, когда почувствовал руку любимой на своем затылке, а вторую на бедре. Моя Амита не была искушенной в постельных делах. Она действовала инстинктивно, но ее страсть пленила и покоряла. Я не помнил, с кем был близок до нее, помню, что был, а с кем — не важно. Существовала только моя маленькая человечка: страстная, пьянящая, моя.

Амита запрокинула голову. Видел, что глаза ее крепко закрыты, дыхание вырывается из приоткрытого соблазнительного ротика, а бедра непроизвольно подаются моим пальцам. Я сгорал в огне, ненавидя преграду из одежды между нами. Хотелось сорвать ее, почувствовать тело малышки всей кожей. Заставил ее раздвинуть бедра еще шире, проникая глубже. Узкое лоно обхватило мой палец словно ножны. Мы были близки совсем недавно, а я вновь готов рычать от желания. Вот такая моя Амита, я никогда не смогу насытиться ею, она всегда будет для меня желанной и загадочной.

— Моя Амита! — шептал я, прикусывая нежную кожу на ее шее, плече, за ушком.

Приподняв любимую, шагнул вперед. Она запротестовала, когда мои пальцы покинул ее тело, и вновь протяжно застонала, когда я, заставив наклониться ее вперед, прижался ртом к шее. Руки мои уже стягивали ее брюки и белье. Вновь вернулся к заветному местечку, погрузился пальцем. Малышка вскрикнула. Подалась назад, упираясь в мои бедра. Теперь настала моя очередь стонать, когда моя плоть погружается в разгоряченное влажное тело.

— Боги, Амита, не шевелись! — пророкотал я. Но Эмма не услышала меня, поерзала, словно подстраиваясь под мое тело. Прижался лбом к ее затылку. Закрыл глаза, пережидая, надеясь, что немного чувства отпустят и продолжу. Не отпустило. Только все стало острее, сильнее, горячее. Эмми напряглась, отчего внутренние мышцы сократились.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь со мной? — простонал я, вонзаясь в ее податливое тело. Эмми шумно выдохнула, повернула голову и впилась в мой рот своими влажными губами. Рукой прижал ее к себе, обхватив за талию. Второй пробрался к треугольнику волос, провел пальцем по нежному бугорку, поманил. И вновь погрузился в ее тело до самого основания.