Огненное сердце
Шрифт:
Элеонора немного оживилась. Согласно «Леди Обсервер», маркиз был одним из лучших кандидатов в мужья, а ей так и не довелось с ним познакомиться.
– Разумеется, позволим, – кивнула графиня.
Хью перевел на нее взгляд:
– Графиня Вестикс.
Та в ответ величаво кивнула. Затем Хью посмотрел прямо в глаза Элеоноре, и у нее закружилась голова.
– Дочь графини, леди Элеонора Мюррей.
В голове раздался голос Лотти, советовавшей смотреть мужчине в глаза в момент знакомства и улыбаться. У нее все получилось, лишь чуть дрогнули от напряжения уголки
Хью взял ее тонкую руку в свою ладонь, словно желая сразу обозначить положение вещей, и произнес:
– Леди Алиса Ханикатт, моя невеста.
Девушка кивнула и позволила себе задержать внимание на молодом человеке. Так бабочка порхает чуть дольше над особенно ярким цветком.
– Рада знакомству, маркиз. – Щеки ее порозовели. – Слышала о вас много интересных историй.
Улыбка, которой Алиса одарила маркиза, способна была очаровать любого, ее лучистые глаза сияли искренним восторгом. Она протянула руку, и маркиз охотно склонился над ней. Он искал ее расположения и не скрывал этого. Даже матушка позволила себе легкую ироничную улыбку. Леди Алиса была мила, при этом не переходила границ приличия. Все в ней было безупречно: изящные манеры, воспитание, добрый нрав.
Только Элеонора сочла поведение Алисы неприемлемым. Лорд Мюррей, без сомнения, жестоко пресек бы подобное проявление эмоций, если бы так вела себя его дочь. Однако он скончался, оставив их без состояния, брата тоже нет рядом, и лед начал таять. Алиса вела себя именно так, как требовала от Элеоноры Лотти: флирт без нарушения правил, тонкая игра, допустимая в обществе. Неужели мужчинам нравятся такие женщины?
Вопрос не требовал ответа. Элеонора уже нашла его в звенящем смехе леди Алисы, который она не пыталась сдерживать, в ее томном взгляде на собеседника и, прежде всего, в том, как мужчины смотрели на нее, жаждали внимания, стремились услужить.
Сожаление и досада разрывали сердце Элеоноры. Ей все же следовало пройти урок у Лотти до конца и позволить представить ей лорда Чарльза еще несколько раз. Обучение требует терпения.
– Прошу извинить, – услышала она голос матери. – Нас ждут.
Элеонора прошла следом за графиней к одной из групп ее подруг. Они расположились на берегу озера, прогуливались, отдыхали под деревом и разговаривали. Благодаря нарядам разных цветов и живописному фону женщины создавали красочные живые картины, весело обсуждая светские новости.
Элеонора не могла сосредоточиться ни на одной теме разговора.
– А, вот и леди Стеттон. – Мать повернулась в сторону.
Элеонора совсем не желала останавливаться. Прогулка успокаивала ее, стоило только замедлить шаг, и разум вновь напоминал обо всех допущенных ею ошибках и недостатках, думать о них было выше ее сил.
– Не возражаете, если я еще немного пройдусь по берегу с Амелией?
Графиня оглядела пустую дорожку и одобрительно кивнула.
– Присоединяйся к нам, когда пожелаешь.
С этими словами она свернула с тропинки и пошла навстречу леди Стеттон.
Избавление от бесконечных вопросов матери стало облегчением. Элеонора
– Простите меня, – сказала тихонько Амелия, – но за вами наблюдает мужчина.
Элеонора проследила за взглядом Амелии и увидела высокого темноволосого мужчину с синими глазами. Он улыбнулся, и зубы сверкнули белизной на фоне смуглой кожи. Ей от него не скрыться, как бы ни хотелось. Придется все же поговорить с лордом Чарльзом.
Глава 4
Чарльз знал, что встретит в Гайд-парке Элеонору, это была единственная причина, по которой он отправился на прогулку. Она выглядела превосходно, ей очень шло белое платье с зеленым поясом под грудью и того же цвета лентами на шляпке. Они подчеркивали глаза, сверкавшие на солнце, как два драгоценных камня.
Накануне вечером при свете ламп Элеонора показалась ему весьма привлекательной, сейчас же она была просто очаровательна, даже несмотря на выражение лица, как у приговоренной к смертной казни. Впрочем, он наблюдал издалека недавнюю сцену представления маркиза и понимал, что у леди Элеоноры есть причины для грусти. Стоило бы проявить деликатность, не нарушать ее уединение, позволить прийти в себя, но Чарльз не принадлежал к натурам чувствительным, к тому же постоянные мысли о дневниках подталкивали его к действию.
Он решительно вышел на тропинку, преграждая путь дамам, и поклонился.
– Позвольте мне сопровождать вас?
Ответа пришлось ждать так долго, что отказ был ожидаем. Амелия что-то шепнула госпоже, та кивнула, и горничная отошла в сторону, уступая место кавалеру.
– Мне будет приятно, лорд Чарльз.
Равнодушный тон говорил скорее об обратном, но хорошие манеры превыше всего.
Чарльз мог поправить ее, сообщить, что он новый герцог Сомерсвилл, и, возможно, так бы и поступил, будь она немного приветливее. Что ж, случай еще представится.
Тонкая ладонь в перчатке легла на предложенную руку, и Чарльз вновь ощутил аромат жасмина. Легкий, едва уловимый, он гораздо больше подходил к ее теперешнему светлому наряду.
– Полагаю, вы здесь для того, чтобы убедить меня вернуться к занятиям с Лотти. – Элеонора тихо вздохнула.
– Я решил, стоит попробовать.
Кроны раскидистых деревьев закрывали тропинку от солнца, дарили защиту от зноя и позволяли прогуливаться в прохладе. Долгую паузу заполнил хруст веток под ногами. Горничная Амелия следовала за ними на расстоянии, обеспечивающем некоторую уединенность, но дававшую возможность контролировать ситуацию.
– Думаете меня убедить? – вернулась к разговору леди Элеонора.
Он и не надеялся, что легко справится с задачей.
Чарльз оглянулся через плечо и посмотрел на графа Ледси и леди Алису, беседовавших с красавцем-маркизом.
– Будь я игроком на тотализаторе, непременно поставил бы на успех.
Он почувствовал, как дрогнула рука леди Элеоноры.
– Вы все видели?
– Я слышал. Клянусь честью, совершенно случайно.
– Какое чудовищное совпадение…
Чарльз не стал извиняться.