Огненные драконы
Шрифт:
— Спасибо, что позволили нам остаться, — сказал он, и Рейна придвинулась чуть ближе, ободряюще прижимаясь плечом к его плечу, напоминая ему, что он не один.
— Это еще не решено, — проворчал человек с окладистой бородой.
Лейф ответил так, словно ничего не говорил.
— Как вы можете себе представить, у нас к вам много вопросов.
Сердце Андерса бешено колотилось. Как он должен был отвечать на вопросы драконов, которые, несомненно, касались волков, не будучи предателем, которым его уже считали друзья и одноклассники?
А что будет, если он не сможет? Что именно имел в виду медбрат в лазарете, когда говорил о получении ответов?
Лисабет заговорила рядом с ним тихим голосом, и он понял, что она испытывает тот же страх, что и он.
— Мы постараемся ответить.
— Во-первых, — сказал Лейф, — как вы нас нашли. Мы пошли на многое, чтобы скрыть Дрекхельм… мы были вынуждены двигаться после последней великой битвы десять лет назад, и мы не хотим делать это снова.
Андерс подумал, что сможет ответить, потому что драконы все равно догадаются.
— Мы использовали Чашу Фелкира, — сказал он, и по рядам взрослых, сидевших за столом, пробежал шепот.
— Артефакт? — спросила пожилая женщина с худым лицом. — Как он работает?
— Вы наполняете его водой, — объяснил он. — А потом пускаете в него специальную иглу. Она действует как компас, только указывает на самое большое скопление драконов в Валлене.
— И почему вы, волки, никогда раньше не использовали его, чтобы напасть на нас? — требовательно спросил лохматая борода.
— Мы думали, она сломана, — сказала Лисабет. — Всего неделю назад кое-кто начал подозревать, что если взять ее подальше от города, подальше от людей в Холбарде, которые могут иметь следы драконьей крови, и использовать в день равноденствия, когда магическая сущность в природе сильна, и когда драконы собираются вместе в большом количестве, чтобы отпраздновать, это может сработать еще раз. И это произошло.
— И мы ее украли, — заключил Андерс, — чтобы попытаться найти мою сестру.
Снова раздался ропот взрослых, большинство из которых, как Андерс знал со вчерашнего дня, все еще не верили, что Рейна может быть его сестрой, поскольку он был волком, а она — драконом.
Мужчина со светлой косой, который мог быть отцом Эллюкки, наклонился вперед.
— А где сейчас Чаша? — спросил он.
Андерс и Лисабет переглянулись… драконам этот ответ явно не понравится.
— Мы ее уронили, — сказал Андерс, — когда Рейна, Эллюкка и Миккель нашли нас на склоне горы. Мы думаем, что наш класс следил за нами, так что они, вероятно, нашли ее.
— Значит, вы оставили след, — сказал лохматая борода, указывая на них пальцем. — Вы показали им путь, чтобы напасть на нас!
— Нет! — хором ответили Андерс и Лисабет. — Конечно, нет!
— Отец, — запротестовала Эллюкка с одной стороны, неожиданно защищая, но крупный мужчина со светлой косой покачал
Лейф поднял руку, чтобы успокоить шепот, который начался снова.
— Если бы я собирался оставить след для нападающих, — мягко сказал он, — я не уверен, что оставил бы его для армии двенадцатилетних, и, к счастью для нас, это то, что мы получили.
— На этот раз, — сказала бледная седовласая женщина с мрачным выражением лица.
— А что будут делать волки? — спросил Лейф у Андерса и Лисабет. — Они будут готовиться к войне?
Андерс разрывался… как ему на это ответить? По правде говоря, они с Лисабет знали, что Сигрид делает именно это. Они подслушали, как она говорила о своей враждебности к драконам в своем кабинете, о необходимости найти их. Но если он признает это, станут ли драконы нападать на волков прежде, чем те успеют сделать первый шаг?
Лисабет ответила тихо.
— Они слишком мало знают о вас. Легко верить историям… вы верите в них о нас, как я могу сказать. А в Холбарде случались пожары и похищения. Наш класс пришел спасать нас, а не сражаться. Но, как вы сказали, мы двенадцатилетки. Вожаки волков не обсуждают с нами свои планы.
Ее голос был спокойным и ровным. Как бы она ни расстраивалась из-за потери единственного дома, который когда-либо знала, сейчас она делала хорошую работу, объясняя, почему им следует позволить остаться в Дрекхельме.
Наконец, заговорила одна из двух самых молодых членов Драконсхода, девушка. У нее была светло-коричневая кожа и вьющиеся светлые волосы, собранные в беспорядочный пучок. Ее рот и круглые щеки выглядели так, словно созданы для улыбки, и поэтому бояться ее было трудно.
— Это произошло всего десять лет назад, последняя великая битва, — сказала она. — Разве волки не помнят, как все было до этого?
— Не знаю, — ответила Лисабет. — Нам было всего два года, когда это случилось. Но, как я слышала, даже тогда между драконами и волками было нелегко.
— Это правда, — согласился Лейф.
Лохматая борода отмахнулся от слов Лисабет щелчком пальцев.
— Мы можем перейти к делу? Они доказали, что готовы напасть на нас. Они доказали, что хотят войны.
— Нет, — настаивал Андерс. Они должны были заставить драконов понять, что волки не все плохие, они не такие, какими их считают драконы. — Мы пришли только за моей сестрой.
— Если она такая, — усмехнулся лохматая борода.
— Думаю, что да, — тихо сказал Лейф.
Рейна вложила свою руку в его, крепко сжимая, но Дреклейд, казалось, не собирался больше ничего говорить, по крайней мере, сейчас.
Отец Эллюкки снова заговорил:
— Торстен, — так, должно быть, звали кустистую бороду, понял Андерс, — не говорит о прибытии одноклассников этих детей. Он говорит о краже. Андерс, Лисабет — волки, которые, как вы говорите, пришли спасти вас, украли у нас артефакты. Одним из них был Снежный Камень.