Огненные птицы
Шрифт:
Стало быть, допрос можно было считать законченным, а все подозрения Лили нашедшими свое подтверждение – ее мать не сожалела о гибели мужа. Видимо, и скорее всего, если бы он остался в живых, они бы развелись. Лили не знала, принято ли было у англичан так поступать.
В этот же полдень она села на свой велосипед и отправилась в общественную библиотеку Лили вообще стала поглощать книгу за книгой, как только убедилась, что из них можно узнать ответы на очень многие вопросы.
И этот визит в библиотеку не разочаровал ее: об Англии она обнаружила уйму интересной информации.
– Вот, Лили, попробуй поискать здесь, – предложила мисс Демел, библиотекарша. – Ты ведь любишь Диккенса. –
Лили покачала головой. Волосы ее были цвета красного дерева, только более темного оттенка Они были прямыми, очень густыми и всегда производили впечатление чисто вымытых Она носила короткую стрижку, с челкой, которая приплясывала, когда она делала резкие движения головой. Ирэн часто говорила ей «Ты некрасива, но волосы твои очень хороши». Лили очень часто досадовала на свой маленький вздернутый носик, вечно сокрушалась по поводу цвета своих глаз, который казался ей смешным, так же, как и маленькая ямочка на подбородке, но волосы свои она обожала.
Теперь она отбросила свою непослушную челку инстинктивным движением ладони и отказалась от той книги, которую порекомендовала ей мисс Демел.
– Мне нравятся повести Диккенса, но я хочу знать что-нибудь о теперешней Англии.
– Ах, вот оно что! А почему именно Англии?
– Потому что мой отец был англичанин.
– Ах да… – согласилась библиотекарша.
– Я знала это, но забыла.
Разумеется, она не могла этого не знать. Не было в Филдинге человека, который бы этого не знал. Да и было ли возможным вообще чего-нибудь не знать о своих соседях.
Что же до Лили, то мисс Демел не стала особенно любопытствовать на ее счет.
– Посмотрим, что там у нас есть, – сказала библиотекарша.
В финале своего расследования Лили пришла к выводу, что дела в отношении очень многих вещей в Англии обстояли, примерно, так же, как и в Америке. Оказалось, эти англичане вовсе не были такими уж старомодными, как в «Оливере Твисте» или «Больших ожиданиях». Следовательно, Ирэн вполне могла отважиться на развод с Гарри Крамером. Вот потому-то она не желала рассуждать о нем. В особенности с тех пор, как он умер, и это было очень печальным, если не сказать трагическим. И, вероятно, теперь она должна была испытывать страшные угрызения совести по поводу своих прошлых коварных замыслов.
Вскоре после того, как Лили исполнилось тринадцать лет, миссис Кармайкл заявила о том, что уходит от них. Ирэн, в свою очередь, заявила, что им отныне не по средствам нанимать новую уборщицу, ибо Лили подрастает и теперь ей потребуется больше одежды. Так что они вполне могут справиться сами со всеми этими приборками. Не будь Лили столь страстно привязана к этому дому, она непременно заупрямилась бы.
Каждую субботу Ирэн перемывала синие тарелки и вазы из красного стекла, в то время как Лили брала на себя вытирание пыли и удаление ее с помощью пылесоса. Лили никогда не капризничала. Ей нравилось натирать до блеска старый дуб лестниц, до такого блеска, что по окончании работы в это дерево можно было смотреться как в зеркало. И каждый раз, когда все дела были сделаны, она совершала свой тайный ритуал. Лили выдвигала ящички и открывала дверцы буфетов и сервантов в холле наверху, и, с блаженством вдыхая запах старого дерева, рассматривала старые скатерти и постельное белье, тщательно завернутые и аккуратно сложенные, хранившиеся здесь. Содержимое выдвижных ящиков постоянно ставило перед ней все новые и новые вопросы. Дело в том, что Ирэн приобретала дом вместе с мебелью и обстановкой, но кем приобретались все эти вещи, кто был первым их владельцем тогда? Какова история этого дома?
В одно субботнее утро во время очередной
– Конечно, конечно, дорогая, – сказала ей мисс Демел. – Разумеется, дом Кентов имеет свою особую историю. Я очень удивлена, что твоя мать ничего тебе об этом не рассказала.
В ответ на это Лили лишь пожала плечами, а библиотекарша, будучи женщиной тактичной, не стала настаивать на расспросах. Вместо того она вручила ей маленькую книжицу, выпущенную в свет местным историческим обществом «Филдинг в XIX столетии» – вот как называлась эта книжица.
– Ты все сможешь здесь найти, – объявила она.
Сгорая от нетерпения, Лили чуть ли не выхватила у мисс Демел книгу из рук. Ей до смерти хотелось прочитать все, что в ней было написано. Однако она решила не нести ее домой сразу. Спрятав свой велосипед в придорожных кустах, она отправилась в дальний конец их владения. Там находился полу разрушенный курятник, куда ей настоятельно не рекомендовали ходить, ибо место это считалось небезопасным. Слава небезопасного места делала его безлюдным, так что там можно было спокойно проводить долгие часы без опасений, что тебе помешают. Лили устроилась там со своей драгоценной книжкой, которую она так и несла в руках от самой библиотеки.
Лили почти тотчас же обнаружила, что искала. «Старый особняк Кентов на Вудс-роуд», – гласил заголовок над помещенной здесь серией снимков, сделанных в 1890 году. Все выглядело так, будто сделаны они были вчера, если не считать того, что сейчас клены были повыше, и перед главными воротами не стояла повозка, запряженная лошадьми.
У Лили вырвался радостный возглас: ее дом оставался таким же, каким был более полувека назад. Он всегда таким и останется, решила она. Разве только, что сейчас он не принадлежит Кентам. Он принадлежит ее матери и ей.
На следующей странице находились два столбца текста: «Самый большой и самый представительный дом в Филдинге был построен плотниками-голландцами в 1870 году по заказу Сэмюэля Кента. Дом Кентов состоял из четырнадцати комнат. Он был возведен по европейскому индивидуальному проекту и является сегодня одним из старейших особняков в этой части города, имеющих внутренний водопровод. Его первыми жильцами были Сэмюэль Кент и его невеста, которую он привез из Нью-Йорка – Аманда Мэннинг».
Кроме великолепного архитектурного стиля, дом имеет и иные отличительные черты. Это единственное сооружение в Филдинге, хранящее настоящий шедевр: висящий на стене гостиной портрет работы Констебля – свадебный подарок Аманде от ее родителей. В настоящее время Томас Кент, сын Аманды и Сэмюэля является владельцем этого дома, где он проживает вместе с женой Джейн, урожденной Шилтон из Дэдхэма, и их дочерью, названной в честь бабушки также Амандой».
Лили вернулась к начальным страницам книги. Мисс Демел научила ее разбираться в датах публикации. Дата на книге говорила о том, что она издана в 1921 году и, следовательно, она не могла дать ей объяснения по поводу того, почему и при каких обстоятельствах этот особняк перешел к Крамерам. Но девочка надеялась, что хоть последние страницы прольют на это свет. Лили перевернула еще несколько страниц и обнаружила фотографии Аманды Мэннинг Кент и ее мужа Сэмюэля. Аманда показалась ей очень милой в своем старомодном платье и со старомодной прической. Сэм выглядел так, будто готов был расхохотаться, но сумел придать своей внешности серьезное выражение, потому как его снимали. Лили легко представила себе и их самих, и их жизнь в этом особняке на Вудс-роуд.