Огненные птицы
Шрифт:
– Раки, моллюски, поджаренная молодая треска, – стала перечислять Лили блюда, обозначенные в меню. – Типичная еда Новой Англии, но, боюсь, далековато мы с тобой отъехали от побережья, чтобы все это здесь умели как следует приготовить.
Ни он, ни она не могли решиться, что же им выбрать. Они долго изучали меню и подробно изучали каждое блюдо.
– Как насчет уточки? – осведомился Энди.
– Это не их фирменное блюдо, уток здесь вообще-то не очень жалуют.
– Тогда нам ничего, кроме ростбифа, не остается, – заключил Энди. – Я бы предпочел толстый настоящий американский
Они заказали в качестве закуски прекрасные ребрышки и ассорти из моллюсков. На сей раз Лили все же поела, хотя и не очень много.
– Извини, я не особенного голодна.
– Съешь хоть немножко, – настаивал Энди, я не хочу, чтобы ты свалилась в обморок от голода по пути в Нью-Йорк.
Лили попыталась было последовать его совету, но вдруг вилка замерла в ее руке.
– Энди, я еще раз хочу вернуться к этой истории о твоей семье, которую ты мне рассказал. Речь шла об Испании. А как Мендоза оказались в Англии?
– Это тоже длинная сказочка. Их присутствие в Англии связано с торговлей вином, хересом. Эту историю я предпочел бы оставить на другой раз. Мораль той другой басни несколько иная и когда-нибудь, я полагаю, мне понадобится поведать ее и это окажется кстати.
Когда-то раньше он готов был выложить ей все сразу, будто они должны были вот-вот расстаться, и это наполняло ее душу болью. Теперь же, напротив, он неизменно намекал на какие-то отдаленные перспективы, будто он собирался быть с ней навеки, и это вызывало эмоции несколько иного порядка. Но Лили предпочитала не углубляться в них.
– Мне кажется, мы слишком сосредоточились на мне, – сказала она. – Но ведь и для тебя сегодняшний день был полон разочарований.
Он улыбнулся.
– Ты знаешь, мои разочарования не столь разрушительны. Мои разочарования означают лишь то, что мне придется начать поиски с другого конца и еще немного потрудиться.
– Что именно начать? Если на этом снимке нет ни Ирэн, ни Аманды Кент, что ты теперь станешь делать?
– Прежде всего, доверюсь моей интуиции, – начал он медленно. – Ведь все, что я делаю, основано, главным образом, на ней. Понимаешь, если я начинаю о чем-то догадываться, то продолжаю копать и копать, пока не наткнусь на подтверждение своих догадок.
– Значит, ты собираешься и дальше раскапывать эту историю?
– Да. И теперь я собираюсь вплотную заняться этим делом Суоннингов, ни на что больше не отвлекаясь. Слишком уж много раз мне приходилось откладывать это в долгий ящик. – Он налил себе и ей еще бургундского.
– Ты не очень будешь злиться на меня за это?
– Злиться? А с чего это мне на тебя злиться?
– Но ведь твоя мать…
– Моя мать ни на одной из твоих фотографий не присутствует и, скорее всего, не окажется героиней твоих историй. Говорю это тебе в последний раз. Нет такого средства, которое бы заставило меня поверить, что Ирэн Пэтуорт Крамер замешана в убийстве, во имя чего оно бы не было совершено.
Появился официант и убрал пустые тарелки. Лили подождала пока он удалился.
– Странное
– Ты имеешь в виду, что не продай она дом тогда, эти горе-застройщики не подобрались бы так близко?
– Конечно. – Она вновь почувствовала, как на нее накатывает волна гнева. – Энди, давай сменим пластинку… Лучше расскажи мне, чем ты все эти годы занимался. Ответь мне, например, на такой вопрос, где ты живешь? Уж, наверное, не в этом крысятнике в Хакни?
Он усмехнулся.
– Да нет, конечно. Я купил себе дом в Кенсингтоне, в самом конце Бромптон-роуд.
Лили удивленно подняла брови.
– Очень мило!
– Да, довольно мило. Послушай, вот что я тебе хочу еще сказать. Дело в том, что несколько лет назад я женился.
Лили очень медленно и аккуратно поставила свой бокал на стол.
– Вот оно как… Понимаю. Да, тебе следовало сказать мне об этом, причем не затягивая.
– Да не смотри ты на меня так, я сейчас скорчусь от твоего взгляда. Все это выглядит не так, как ты думаешь. Это было просто недоразумение. Свадьба состоялась в семьдесят восьмом году, а развод – в семьдесят девятом. Она пожелала денежную компенсацию и мне таким образом удалось сохранить дом.
Желудок ее, поднявшийся было к горлу, снова был на месте. Она уже не чувствовала, как он готов был раздавить ей сердце… Боже мой, как это ему до сих пор удается так действовать ей на нервы!
– Как ее зовут? – Ее совершенно не интересовало имя жены Энди, но нужно было хоть что-то спросить, чтобы скрыть свою паническую реакцию.
– Ты только не смейся. Ее зовут Фиона. Фиона Фаррадей.
Лили захихикала.
– Нет, я извиняться за свой смех не намерена, это все ты сам. Понятно. Добрый вечер, Найджел. Конечно, вы были друг другу под стать. Такая парочка, просто загляденье…
– Да нет, понимаешь, не были. Она тотчас, как получила от меня развод, выскочила за какого-то французского виконта. Господи, ну почему мы говорим об этом?
– Мы заговорили об этом после того, как ты рассказал мне, что купил дом. Что это за дом? Хороший?
Но Энди послышалось в ее голосе что-то такое, что не позволило ему дальше распространяться на темы домов.
– Не хочу я больше рассуждать о домах. Хватит с нас домов на сегодня.
Сегодня Лили явно принарядилась для ужина. На ней было платье из мягкого шуршащего материала. Темное, но не мрачное, странного цвета: нечто среднее между синим и фиолетовым.
– Ты сегодня очень хороша, – заметил Энди. – Что это за материал?
– Шелк. Благодарю тебя за комплимент. Ты тоже выглядишь весьма неплохо. Я всегда хотела увидеть тебя в тройке от Сэвиля Роу.
– Я подумал, что мы сегодняшний вечер проведем в Бостоне, поэтому так и вырядился.
Он наклонился и дотронулся до ее медальона, тут же сообразив, что это могло быть воспринято как немой вопрос: это та самая вещица с древнееврейскими буквами, если не ошибаюсь?
– Да, это она. Несколько лет назад я приладила к ней цепочку и с тех пор почти не снимаю.