Огненные версты
Шрифт:
— Ридни наши, сынки, идить швыдче в Медынь, там немцы ой шо творять.
— Значит, немцы там есть? — уточнил Соколов.
— Та ще и богато их там. Полк, як бы и не бильше.
Разведчики скрытно подобрались к деревне, которая вытянулась вдоль небольшой речушки Збруч. Сведения были неутешительными. Деревня опоясана траншеями, на окраине расположились огневые позиции противотанковой артиллерии.
— Атаковать! — приказал я.
Едва наши танки показались на дороге, ведущей в село, как немцы открыли ураганный огонь. Завязался
— Вдоль берега поставить дымовую завесу, — распорядился я.
Саперы во главе с лейтенантом Лившицем выдвинулись к реке. Густой дым застлал землю. Под прикрытием дымовой завесы одним из первых форсировал вброд реку танк младшего лейтенанта Павла Кулешова и сразу же наткнулся на артиллеристов врага.
— Прорвемся, механик-водитель? — обратился младший лейтенант к сержанту Федору Кожанову.
— Вряд ли, — последовал ответ. — Впереди возле домов установлены противотанковые орудия.
Экипаж укрыл танк в овраге. Гвардейцы осмотрелись. Кругом — немецкие укрепления. Фашисты обнаружили машину и открыли по ней огонь. Экипаж оказался в тяжелом положении.
Связываюсь с комбатом. Капитан Федоров докладывает, что рота И. С. Пупкова уже полностью переправилась через речушку и ведет бой за удержание плацдарма.
— Немец вовсю жмет, огонька надо, — просит комбат.
Возле моего танка пробегает командир первого взвода минроты лейтенант Налобин. Подзываю к себе офицера:
— По этому месту дайте огонька! — карандашом обвел участок.
— Есть! — крикнул лейтенант и, обращаясь к солдатам, говорит:
— За мной, вперед!
Сержант Мараховский, придерживая полевую сумку, побежал за лейтенантом. За ним — наводчик Козминых со стволом. Солдаты выскочили на поляну и начали приводить минометы к бою.
Штаб переместился к реке. Нам хорошо видно поле боя. Мины ложатся точно по цели. Немецкая пехота попятилась назад.
Справа бой завязал взвод лейтенанта Василия Лычкова. Он постепенно вгрызался в оборону. Пехота, посаженная десантом, не прекращала огня. Комбат капитан Приходько просит спешить мотострелков.
— Давай.
Цепь покатилась к деревне. Со стороны немцев усилился ружейно-пулеметный огонь. Однако особого вреда он пока не причинял. В бинокль хорошо было видно статную фигуру командира роты старшего лейтенанта Сидорова. Он, увязая в грязи, бежал по полю, взмахом пистолета торопил мотострелков.
— Ура, ура-а! — неслось по цепи.
Дружно ударили наши танкисты. Слева, огибая деревню, показались машины роты М. Г. Акиншина. Они вскоре втянулись в деревню. Постепенно пружина сжималась.
— Мурашов, вперед!
Высунувшись из люка, я внимательно наблюдал за ходом боя. Немцы в панике повыскакивали из траншей и побежали по огородам. Их настигали меткие пулеметные очереди. Танки
Наш танк рванулся к речушке. Глазам не верю: у берега в овраге стоит санитарная машина. Капитан Кириллов весело машет мне рукой и что-то кричит. Догадываюсь, мол, порядок. На разостланной плащ-палатке лежат двое раненых, возле которых хлопочет Дора Ефимовна Гриценко и сестра медсанвзвода Антонина Загайнова.
Реку преодолели успешно. Танк движется мимо дзотов, из амбразур которых торчат исковерканные стволы пулеметов, мимо застрявших в грязи немецких пушек, опрокинутых автомашин и брошенных автобусов.
Бой перенесся за деревню. Нам навстречу бегут оборванные старики и старухи, вылезшие из укрытий. На глазах — слезы радости. Женщина, прижимая к груди ребенка, бросает на танк букет подснежников, невесть откуда взятых.
В центре села вокруг колодца сгрудились жители. Мурашов остановил танк. Я соскочил на землю и подошел к людям. И то, что я увидел, потрясло меня. В колодец были сброшены убитые дети, женщины, старики. Я снял фуражку и поник с обнаженной головой.
Подошли начальник политотдела бригады подполковник Богомолов, заместитель по политчасти первого батальона капитан Кочерга, несколько солдат из роты управления. Ко мне подбежала седая женщина и, рыдая, начала просить:
— Там моя Марийка, трехлетняя, спасите!
— И мой сын, Петро, там, — плакала другая.
— Богомолов, оставайтесь, вот вам солдаты…
Я вскочил на танк. Вокруг рвались снаряды. Немцы предприняли отчаянную попытку отбросить нас назад. Черные столбы дыма заслонили горизонт: загорелись хаты. Командир третьего батальона докладывал:
— Полный порядок, товарищ подполковник, мои танки подходят к Скорикам.
— Как так?
— А мы немцам котел думаем устроить!
Оказывается, танки третьего батальона перерезали немцам дорогу на Скорики и внезапно ударили с тыла. Фашистские солдаты, утопая по колено в грязи, начали отходить на запад.
Батальон Федорова я догнал вечером. Танки рассредоточились вдоль дороги. Направляюсь к одной из машин.
Командир танков Герой Советского Союза гвардии лейтенант П. П. Кулешов (1944 г.).
— Комбриг идет, — крикнул кто-то.
Солдаты повскакивали с мест, одергивая замасленные комбинезоны. Навстречу мне шагнул офицер, привычно вскинув руку к шлемофону.
— Товарищ подполковник, — начал было он.
— Здравствуйте, товарищ Кулешов, хорошо дрались твои орлы, спасибо, — и я крепко пожал руку младшему лейтенанту.
Экипаж Кулешова я застал за ужином. На гусенице танка были расставлены вскрытые банки консервов, куски хлеба.
— Просим к столу, — приглашают меня солдаты.