Огненный адепт
Шрифт:
— Во-первых, ты только что едва не убил себя, — Иггер покачал головой. — Заклятье подчинения — вещь ужасная, и при попытке несанкционированно снять его, в ста случаях из ста происходит смерть подопытного. Почему ты до сих пор жив, не понимаю. Возможно, всё дело в драконьем даре, который каким-то образом тебе помог.
Дилля пробрала дрожь. Демоны, а ведь он про это даже не подумал!
— А второе, что я тебе скажу, — флегматично продолжил мастер Иггер, — ты всё-таки добился своего, и вскоре умрёшь.
Вопрос, написанный на веснушчатой физиономии ученика был настолько красноречив,
— Вы о чём, мастер? Если это была шутка, то неудачная.
— Ты сумел удалить все заклятья со своего амулета. Теперь, конечно, тебя никто не сможет принудить сделать что-либо против твоего желания. Но ведь и ты больше не можешь пользоваться своим амулетом, который, кроме всего прочего, был и твоим пропуском в мои покои. Я-то здесь заперт уже лет тридцать как, и выйти наружу могу только вместе с кем-нибудь из высших магов. Соответственно, без амулета и ты не сможешь выйти отсюда. Во всяком случае до тех пор, пока мне не принесут ужин — а это случится только часа через четыре.
— Ничего страшного, посижу здесь больше положенного, — пожал плечами Дилль, не видя в этом проблемы.
— Примерно через полчаса у меня случится очередной приступ, — тихо сказал старик. — В это время я ничего не осознаю. Мой прошлый ученик — твой предшественник, однажды решил испытать своё мастерство в защитных чарах, и сунулся сюда во время такого приступа. То, что от него осталось, можно было собрать в маленький совок.
Дилль только сейчас сообразил, что мастер Иггер больше не издаёт своих обычных дурацких смешков. А ведь его предупреждали, чтобы он бежал, как только старик начинает разговаривать по-человечески.
— Твой драконий дар вернул мне вкус к жизни, — голос старика стал почти неслышным. — С тобой было интересно заниматься. Мне искренне жаль, малыш, что ты погибнешь. Хотя, у тебя есть один способ спастись.
— Какой? — живо спросил Дилль.
— Убить меня прямо сейчас.
Глава 16
В просторном кабинете гроссмейстера были огромные — от пола до потолка, окна, за которыми проплывали лохматые подушки облаков. Гвинарду, хоть он и являлся мастером воздушной стихии, никогда не нравилась эта картина — он чувствовал себя ничтожным карликом на фоне бескрайнего неба. А гроссмейстеру, напротив, зрелище плывущих под ногами облаков доставляло искреннюю радость — частенько Гвинард видел Адельядо застывшим около окна с дурацкой улыбкой на лице.
Вот и сейчас глава Академии стоял у окна. Мастер Гвинард не стал его тревожить, подошёл к столу и, плеснув в высокий хрустальный бокал немного вина из графина, с удобством устроился в широком кресле. Адельядо шумно вздохнул и отвернулся от окна.
— Какая жалость, что люди не умеют летать, — на лице гроссмейстера ещё блуждала та самая улыбка, которую мастер Гвинард про себя звал «немного слабоумной».
— Ади, ты хотел сказать обычные люди. Маги умеют, и мы с тобой об этом знаем лучше других.
— Брось, Гвин! — Адельядо поморщился. — Это птицы летают. И драконы. И даже горгульи, которые иногда совершают налёты на южные страны,
— Странное дело, и огонь тоже не наша родная стихия, — язвительно ответил Гвинард.
— И вода тоже.
— Удивительно тонкое замечание.
— Человек вообще не принадлежит ни к одной из стихий.
— Вот никогда бы не поверил!
— И принадлежит сразу всем.
Подобный разговор между старыми друзьями происходил не в первый и даже не в сто первый раз. Гвинард пригладил свои торчащие в стороны седые волосы и хмыкнул:
— Вот же любитель говорить парадоксами. Ади, иди, производи впечатление на юных адептов, а я тебя знаю уже больше полутора веков.
— Кстати, о юных адептах, — гроссмейстер кинул вопросительный взгляд на Гвинарда. — Что произошло сегодня утром?
Гвинард не сомневался, что Адельядо уже знает о ссоре его учеников в мельчайших подробностях, но рассказал обо всём, стараясь не упустить ни одной детали. Гроссмейстер покачал головой.
— Ну, почему: чем одарённее адепт, тем труднее ему поладить с остальными? Чего Мейс въелся на Тео?
— Тот вампир. У Теовульфа хорошие физические данные, он быстр и силён, у него необычная внешность, что делает первенство Мейса в глазах прочих не столь очевидным. Кстати, возвращаясь к началу нашего разговора — у вампира какая-то особая способность работать с воздушной стихией. Видимо, это связано с его происхождением. Я пока не успел изучить эту его особенность, но думаю, что наш зубастый адепт через пару лет будет летать не хуже дракона. Если, конечно, не разобьётся раньше. Что, кстати, и произошло вчера. Кошачеглазый решил полетать в гимнастическом зале, свалился, сломал руку, три ребра и получил сотрясение мозга. Хорошо, что Мейс оказался неподалёку и сумел всё исправить.
— Странные у них отношения: вчера Мейс вылечил вампира, а сегодня они подрались, как нищие из-за подаяния.
— Мейс мне сказал, что ни за что не стал бы лечить вампира, если бы не моя заинтересованность в Теовульфе. Да и юный Диллитон, который и позвал Мейса на помощь, умеет уговаривать. Кстати, — Гвинард вскинулся, — а почему ты мне не сказал, что отдал этого адепта в ученики к сумасшедшему Иггеру?
— А что, надо было? — на лице гроссмейстера мелькнуло что-то похожее на раздражение.
— Я рассчитывал, что получу его в ученики, — проворчал Гвинард. — Помнишь, я предположил, что драконья квинтэссенция каким-то образом спаяла магию обломка посоха с Диллитоном? Так вот, я выяснил, что это действительно так. Теперь в этом посохе совместилась магия хивашских шаманов и ещё демоны знают что. Этот парень приходил к нам в лабораторию, я воспользовался случаем, вручил ему обломок и велел читать заклятье. Ты только представь, всего лишь после двадцатого или тридцатого раза у него получилось передать энергию! Без подготовки, без детального изучения частей заклинания, ничего не зная о физиологии и строении человеческого тела. А ведь мои ученики-водники подобную передачу энергии научились осуществлять только на третьей ступени, проучившись больше десятка лет!