Огненный цветок
Шрифт:
Чувство долга и любовь к приключениям побудили Дэна согласиться, хотя его сильно одолевали дурные предчувствия. Ему претило все, что предпринималось против индейцев, особенно последние действия Союзной Армии. Он не хотел вкладывать свою лепту в насильственное уничтожение их культуры. Но он спрашивал себя, не является ли его бездействие согласием с этой сокрушительной политикой правительства. Взвесив все «за» и «против», Дэн согласился служить в качестве советника. И вот теперь, прикомандированный к роте «С» Седьмого Кавалерийского полка, он оказался в самой гуще всего этого кошмара.
Звуки здорового храпа Киафа сливались
Майор Маркус А. Рено, посланный за Мэттьюзом и другими офицерами для предполуночной встречи с Кастером, обойдя палатку и заметив молодого человека, на мгновение остановился. Смуглый, непривлекательный, Рено не мог подавить острого приступа ревности при виде высокого и застенчивого Дэна, стоящего при свете звезд и застегивающего рубашку тонкими пальцами. Дэн был красив, но не придавал большого значения своей внешности. Будучи более чем шести футов ростом, он обладал загорелым, мускулистым телом закаленного рядового кавалериста. Его точеное лицо было чисто выбрито, а каштановые волосы острижены слишком коротко, чтобы можно было сразу заметить, что они вьются. Ясные, пронзительные голубые глаза Дэна говорили о его честности. Он не часто выражал свое мнение словами, но глаза говорили о многом. Кастер чувствовал его неодобрение, и ни для кого не было секретом, что пылкий командир терпит Дэна только потому, что таково желание президента Гранта. Именно теперь, остро осознавая, что он не в чести у Гранта, Кастер многое бы дал, чтобы вернуть расположение главнокомандующего.
– Подполковник Кастер хочет видеть офицеров в своей палатке, – сказал Рено, подойдя к Мэттьюзу. – Вы тоже, как я догадываюсь, приглашены.
Дэн ответил лишь кивком, так как зажигал сигару. Ярко вспыхнула спичка. Следует ли удивляться тому, что Кастер отрывает изможденных людей от сна? Напротив, Дэн привык ожидать от него самых бессмысленных поступков. Хотя, по его мнению, самым большим безумием было то, что они вообще находились здесь.
Через два дня после отмежевания от сил генерала Терри Седьмой Кавалерийский полк вышел к Бухте Розового Бутона с приказом преследовать сиуксов и чейеннов. Кастеру предписывалось соединиться с полковником Гиббоном и другими ротами, оставшимися с Терри, после чего вместе взять в клещи непокорных индейцев.
Однако сегодня утром люди Кастера, выйдя к склону Танца Солнца, недавно удерживаемого индейцами, увидели, что склон испещрен зловещими рисунками. Рисунки эти вызвали тревогу индейских разведчиков. По-видимому, Сидящий Буйвол, очень почтенный шаман сиуксов Ханк-папа, которого белые считали предводителем индейцев-предателей, обладал даром предвидения, с помощью которого он предсказал нападение белых солдат на их поселок. Согласно рисункам, все белые будут убиты воинами племен сиуксов и чейеннов.
Хотя Кастер и его офицеры посмеивались над этим вздором, разведчики были очень обеспокоены. Они были обеспокоены и тем, что оказались на тропе, гораздо более свежей, чем можно было предполагать. Для них это было доказательством сильнейшего колдовства. Вся долина пестрела покинутыми вигвамами, а трава сильно утоптана на мили вокруг, что говорило о недавнем присутствии здесь
Следуя за Рено к бивуаку Кастера, Дэн припомнил разговор, который произошел сегодня днем под палящим солнцем Монтаны.
– Вы когда-нибудь задумывались о том, для чего вы здесь? – спросил Дэн рядового кавалериста по имени Джеб Кэмпбелл, когда они поглощали неаппетитный соленый завтрак.
– Для чего я здесь? – переспросил Кэмпбелл, потягивая виски из погнутой оловянной фляги. Его покрашенный передний зуб был наполовину сломан, и он постоянно посасывал его, словно для того, чтобы скрыть это. – Ну, сэр, я здесь для того, чтобы убивать индейцев. Все знают, что они убегут, если заметят нас, потому нам надо быть очень осторожными, чтобы они не удрали.
– Почему мы должны убивать их? – осторожно спросил Дэн.
Кэмпбелл бросил на него стремительный, неуверенный взгляд. Хотя этот человек был в Седьмом полку всего лишь с полдюжины недель и не носил формы, он действовал как офицер и обращались с ним как с офицером. Но разве солдат может так рассуждать?
– Ну, мы же должны убивать их, потому как они не будут стоять в стороне и позволять нам, белым, двигаться вперед. Они убивают наших поселенцев и пытаются остановить строительство железной дороги. Господи, все знают, что индейцы – невежественные подонки, и этих неверных дикарей надо придавить сапогом! Сэр, как ваше имя?
– Мэттьюз. – Дэн на мгновение задумался. Он вспомнил то, на чем они порешили с президентом Грантом: даже советник должен иметь чин. – Я капитан Мэттьюз, рядовой Кэмпбелл.
Сухопарый кавалерист прищурился и пожал плечами:
– Да ну? Ну, ладно, кэп, я думаю, единственный ответ – это избавиться от каждого из этих проклятых краснокожих?
– Но… вам никогда не приходило в голову, что они были первыми? Что дает нам право выживать их с земли, на которой они жили сотни, а может быть, тысячи лет?
– Вы на чьей стороне, капитан? – осведомился Джеб, прищурившись и возбужденно посасывая свой сломанный зуб. – Факт, что они не такие люди, как мы. Мы – христиане, Бог за нас.
Со времен гражданской войны Дэн научился не вступать в споры относительно того, на чьей стороне Бог.
– А как же Ларамийский договор? Мы пообещали индейцам, что они смогут здесь жить и охотиться; в конце концов, это несдавшаяся территория. Нашей она была всего восемь лет. Разве правильно, что наше правительство дает обещания, а потом меняет их?
Голубые глаза Дэна потемнели, хотя говорил он по-прежнему спокойно.
– Смотрите-ка, – присвистнул Джеб Кэмпбелл, – зачем притворяться? Все знают, что за Черными Холмами… и груды золота ждут там. Почему они не могли забыть об этом проклятом договоре, вернуть нам Холмы и избавить нас от неприятностей и кровопролития? С тех пор как в семьдесят четвертом там нашли золото, мы знаем, что надо отобрать Холмы у этих язычников. У них даже недостает ума выкопать золото у себя из-под носа. Может, вы этого и не знаете, потому как с Востока, но индейцы считают Черные Холмы священными и идут к склону лишь для того, чтобы строить вигвамы. Здесь повсюду золото, а их это не волнует! Но, позвольте заметить, капитан, белым людям есть дело до золота! – Он грубовато рассмеялся. – Мы не такие дураки, как эти красные дикари!