Огненный холод
Шрифт:
– Да, да, именно вы мне и нужны! – заявил он.
Марина поежилась, думая, что очередная попытка Зульфии свести ее с каким-нибудь иностранцем явно терпит фиаско. Итальянец точно не в ее вкусе! И вообще, она не намерена выходить ни за кого замуж!
Вернулась Зульфия Борисовна с подносом, на котором дымилась крошечная чашечка. Синьор Марони, казалось, позабыл о напитке и пожирал глазами Марину.
– Синьора, вы просто кудесница! – проронил он, не глядя на хозяйку агентства. – Ну что же, тогда до завтра. Я заеду за вами, скажем, в начале седьмого. Был очень рад познакомиться!
И, так и не притронувшись к кофе,
Зульфия, вздохнув, сама взяла чашечку, отхлебнула от нее и поморщилась:
– Зря, значит, я старалась, делала для него это пойло. Черт побери, ну и крепкий же! Но итальяшки такой любят. По крайней мере, те, что в наше агентство обращаются.
– Зульфия Борисовна, я никуда с ним не поеду. Пусть выберет другую! Я же сказала вам, что не хочу иностранного мужа.
– Да знаю я! – ответила та. – Не беспокойся, никто тебя сватать за синьора Марони не собирается. Тем более что он уже женат. Правда, его карга живет в Италии, в то время как он делает бизнес по всему миру, а в настоящее время – в Москве. Заметила, что кольца-то у него на пальце нет? Представляю, как он здесь душу отводит! Но это не наша забота. Дело в том, что синьору Марони требуется спутница на один вечер.
Теперь поморщилась Марина:
– Но у нас же брачное агентство, а не служба эскорта! И тем более не публичный дом!
– За кого ты меня принимаешь? – рассердилась хозяйка. – Ты что, думаешь, я заставляю тебя проституцией заниматься? Синьор Марони является представителем какого-то телекоммуникационного холдинга, и завтра вечером в итальянском посольстве проходит прием по случаю приезда не то важного дипломата, не то бизнесмена. В общем, не помню, да и не так уж важно! Марони – один из приглашенных, и ему требуется очаровательная спутница. Причем именно для самого приема, а не на ночь после него! Этот паяц, как я заметила, любит пускать пыль в глаза, поэтому ему подавай не просто красивую девицу, которых в Москве навалом, но девушку, во-первых, отлично говорящую по-английски, а также по-итальянски, не выглядящую вульгарно и умеющую вести себя в обществе, способную поддержать разговор на отвлеченные темы – политика, искусство, философия. И, наконец, такую, которая сумеет произвести впечатление, но в то же время не будет выглядеть как «ночная бабочка».
– Значит, всего на один вечер?
– Ну а ты что думала! Именно так. И кого я могла ему порекомендовать, если не тебя? Галину, которая выглядит лучше, чем любая фотомодель, но обладает повадками подзаборной шлюхи? Или, может, Светочку? Она-то из профессорской семьи, да и языками владеет гениально, но эти ее оттопыренные уши, нечистая кожа и кривые зубы... И уж точно не Нату – она бы предложила синьору Марони заняться сексом прямо в автомобиле! Так что, вне всяких сомнений, нужна именно ты. И только ты, Мариночка. Не волнуйся, макаронник отлично заплатит. Разве у тебя нет желания всего за несколько часов заработать триста долларов?
Финансовый аргумент (все же на триста долларов можно долго жить!) возымел свое действие, Марина, вздохнув, согласилась. И Зульфия Борисовна радостно потерла руки.
– Вот и хорошо! Но чтобы не ударить в грязь лицом, тебе надо выглядеть на высоте. И тут тебе помогут два наших спеца – Галя и Ната.
Коллеги по работе надавали Марине множество советов, однако она остановила в итоге свой выбор на простом, но чрезвычайно элегантном черном
На следующее утро на работу Марина не вышла, так как Зульфия направила ее к косметичке, парикмахерше и маникюрше. И когда Марина появилась под вечер в агентстве, хозяйка ахнула:
– Мариночка, да ты просто прелесть! Тебя только на обложку «Вог», честное слово! Ну, наш макаронник останется доволен...
Синьор Марони опоздал. Влетев в кабинет Зульфии, он тотчас рассыпался в комплиментах. А затем достал небольшую коробочку – и Зульфия снова ахнула, увидев роскошный бриллиантовый браслет с крупным округлым сапфиром посередине.
– Синьорина, вы выглядите ослепительно, и этот пустяк, уверен, только подчеркнет вашу красоту, – заметил итальянец.
Марина ощутила приятную тяжесть драгоценного украшения. Синьор Марони заспешил:
– Ну что же, нам пора, мы и так опаздываем. А появляться на приеме позже, чем тот, в честь кого он дается, дурной тон!
Около агентства их ждал темно-синий «Мерседес» с тонированными стеклами. Синьор Марони распахнул дверцу перед Мариной. А когда оказался на сиденье рядом с ней, то его рука якобы случайно оказалась у нее на бедре.
Девушка твердо произнесла:
– Синьор, мы же договаривались...
– Ах, я просто не смог удержаться! – игриво воскликнул тот. – Вы разрешите называть вас по имени? Не сомневаюсь, вы затмите всех женщин своей грацией! А после приема мы могли бы поехать ко мне на квартиру, она располагается у самой Москвы-реки...
«Мерседес» остановился около итальянского посольства, расположенного на Якиманской набережной. На фасаде здания колыхались два флага – один бело-зелено-красный, итальянский, а другой черно-желтый, с каким-то сложным мотивом – не то герб, не то эмблема.
Марина немного волновалась – еще бы, ведь она попадет на дипломатический прием! Раньше ей никогда не доводилось бывать на подобных мероприятиях. И как здесь надо себя вести? Что говорить?
Синьор Марони взял ее под руку, и они отправились по ковровой дорожке к тяжелым дверям. Их распахнул облаченный в старинную ливрею и напудренный парик дворецкий, и пара оказалась в холле. Там синьор предъявил два приглашения, отпечатанных золотым шрифтом на тисненой бумаге, и секьюрити любезно пропустили их в здание посольства.
Первое, что пришло на ум Марине, – великий бал у сатаны из «Мастера и Маргариты». Впрочем, насколько она знала, сам Булгаков вдохновился на описание сногсшибательного праздника после того, как сам побывал на приеме в американском посольстве.
Откуда-то лилась приглушенная классическая музыка, сверкали тяжелые хрустальные люстры, по мраморному полу бесшумно скользили официанты. Марине показалось, что она попала в совершенно иной мир, который не имел ничего общего с советской действительностью, – в другое измерение.
Мужчины были облачены или во фраки, или в смокинги (как и Умберто Марони) или, наоборот, одеты с поразительной небрежностью – как, к примеру, несколько знаменитых поэтов и представителей так называемого андеграунда, тоже присутствовавшие на приеме.
Женщины были в вечерних туалетах, больше обнажавших, чем прикрывавших. И на шеях, запястьях, в ушах и волосах их сверкали драгоценности. «Вот тебе и советский истеблишмент, вот тебе и слуги народа!» – подумала Марина. Как же все здесь буржуазно – и как прекрасно!