Огненный холод
Шрифт:
– Куда намылилась, тварь? Ты должна отработать те бабки, что я заплатил тебе и твоей мымре из агентства! Иди к герцогу!
Тем не менее Марина повернулась к нему спиной и направилась к выходу. Но там ее задержали охранники. Синьор Марони, бурно жестикулируя, что-то объяснял дюжему начальнику секьюрити. Тот, приблизившись к Марине, спросил:
– Синьора, прошу вас пояснить, откуда у вас этот браслет?
И он указал на браслет, который дал Марине в агентстве Умберто. Девушка расстегнула украшение и протянула охраннику.
– Я забыла
– Синьор утверждает, что вы украли у него драгоценность, – продолжил секьюрити, – поэтому следуйте за нами.
Марина оторопела от подобного заявления.
– Я украла браслет? Но позвольте, синьор Марони его что, на запястье таскал? Полная ерунда!
Двое охранников, встав по бокам от Марины, повели ее куда-то. Девушка не знала, что с ней дальше будет. Ее передадут на руки советской милиции? Или устроят допрос прямо здесь? И что ей грозит за «кражу» браслета, который наверняка стоит целое состояние?
– В чем, собственно, дело? – услышала Марина громовой голос, и охранники остановились. Обернувшись, она увидела герцога Сфорца-Малатеста. Начальник секьюрити подскочил к нему и стал что-то объяснять.
Его высочество сделал нетерпеливый жест рукой и произнес:
– Не могу представить, чтобы сия дама украла браслет! Вы видели это собственными глазами?
Начальник указал на притихшего синьора Марони. Тот, судорожно глотая, промямлил:
– Ну... я сам не видел... Но браслет... фамильная реликвия... подарок моего прадедушки моей прабабке в день свадьбы... Он очень дорогой...
– Неужели? – Герцог нахмурился и властно протянул руку. – Разрешите взглянуть на вещицу! И как дама могла украсть у вас украшение – вы что, вечно носите его с собой как талисман?
Синьор Марони бормотал нечто совсем уж невразумительное, а начальник охраны уже отдал герцогу браслет. Тот, несколько секунд посмотрев на него на свету, безапелляционно заявил:
– Подделка, причем весьма грубая. И уж точно никак не может являться вашей фамильной реликвией. Цена бижутерии – от силы двадцать долларов. Вы, кажется, хотите что-то сказать?
Умберто, то краснея, то бледнея, запинаясь и заикаясь, пробормотал, что ошибся. Мол, Марина не пыталась украсть у него браслет, а всего лишь подняла его, когда он выпал у него из кармана.
– Следовательно, причин для того, чтобы портить госпоже Зиминой настроение, нет! – констатировал герцог. – А вы, милейший, кажется, работали на меня?
– Ваше высочество, меня зовут Умберто Марони... – воспрянул к жизни итальянец, пораженный тем, что аристократ его запомнил. – Я работаю в московском представительстве...
– Я же сказал, что вы работали на меня, – повторил упрямо Алессандро Сфорца-Малатеста. – Потому что с данной секунды вы на меня больше не работаете, синьор. Вы уволены! Поэтому можете забрать свою дешевую подделку и покинуть прием.
Охранники подступили к Умберто, а герцог подошел к Марине и произнес:
– Синьорина, прошу прощения за недостойное
– Ваше высочество, я... я не знаю, как благодарить вас, – сказала девушка. Она в самом деле не имела понятия, что должна сказать или сделать.
– О, для меня огромная честь помочь вам, – ответил герцог. – Разрешите пригласить вас на коктейль?
Девушка не знала, как ей себя вести. Да, Марина оказалась обязанной герцогу, но это не значило, что в качестве благодарности она отправится с ним в постель. А, судя по всему, Сфорца-Малатеста проявил к ней интерес.
Старый аристократ представил ее итальянскому послу и его супруге, с которыми Марина разговорилась, постепенно чувствуя, что волнение проходит. Герцог не делал попыток соблазнить ее, вел себя безукоризненно. Когда его высочество отошел, чтобы переброситься парой слов с кем-то из важных гостей, посол заметил вполголоса:
– Герцог Алессандро Сфорца-Малатеста – гордость Италии! Он – представитель старой школы, и многие считают, что ему следовало бы родиться в восемнадцатом веке. О, это было бы его время!
– А как же герцогиня? – спросила Марина. – Она осталась в Италии?
Посол удивленно поднял брови:
– Ах, вы не в курсе? Герцог вдов, причем в течение последних без малого сорока пяти лет. Он женился когда-то на прелестной молодой аристократке, которую любил всем сердцем, но во время медового отпуска где-то на южных морях с ней произошел несчастный случай – бедняжка утонула. Все произошло на глазах его высочества, и он ничего не мог поделать... Такая психологическая травма! С тех пор его высочество носит по ней траур. Говорят, что герцог дал себе зарок – никогда больше не жениться, потому что никто не сможет заменить его Юлию. Но что касается плотских удовольствий...
Заметив, что тот, о ком они говорили, возвращается, жена посла быстро добавила:
– Вам надо быть осторожной, синьорина. Герцог настоящий плейбой! И это несмотря на то, что ему за шестьдесят...
Прием затянулся далеко за полночь. Марина несколько раз порывалась уйти, но каждый раз герцог Алессандро просил не лишать его удовольствия и задержаться еще на пару минут. И в итоге «пара минут» растянулась на несколько часов. Марина не знала, чем все закончится.
Когда торжества завершились и гости стали покидать здание итальянского посольства, герцог галантно произнес:
– Синьорина, я буду безумно счастлив, если вы соблаговолите воспользоваться моим автомобилем. Он доставит вас куда угодно.
«Уж точно не к тебе в гостиницу!» – подумала девушка. Но, к ее огромному удивлению, Алессандро Сфорца-Малатеста и не думал занять место в огромном лимузине, который дожидался его около посольства – герцог попросту уступил его Марине!
Они вышли в июльскую ночь – духота прошла, было даже прохладно, полная луна сияла на черном небе. Герцог самолично распахнул дверцу лимузина и, наклонив голову, сказал: