Огненный Подвиг. часть I
Шрифт:
Каждая ошибка помогает обнаружить какую-то слабость, но если эта слабость обнаружена, то потворство ей уже ничем не может быть оправдано. Слабость может быть настолько сильной, что неуспешная борьба с нею породит пессимизм, который приведет в один прекрасный момент к желанию "плыть по течению". Если мы не допустим этого унылого пессимизма, если временные поражения приведут нас лишь к новым атакам, приведут лишь к укреплению желания победить — то это значит, что мы не слабы, что конечная победа будет за нами. Именно, не поражения, но уныние будет слабостью! Мы очень озабочены, чтобы честность признания не была бы принята за унылую
Если несовершенство окружающих еще как-то может оправдать наше желание скрыть свою слабость от них, то что же может оправдать желание скрыть свою слабость от самого себя? Что же может привести к глупейшему желанию солгать самому себе? Конечно, это все то же губительное самомнение, на чадном огне которого было сожжено столько крыльев, готовых поднять своих носителей к сияющим сферам совершенного мира, к престолам Великих Водителей человечества.
Если на первых же шагах самосовершенствования мы убережемся от лжи самооправдания — наш путь будет прямым и кратким.
12 августа 1941 г.
НАСМЕШКА
Насмешка есть орудие темных. Много разрушений поселено маленькой, злой насмешкой. Как часто эта ничтожная песчинка останавливала великие колеса. Мы зовем не бояться насмешек. От утонченной насмешки до грубого, сатанинского издевательства, до глумления злобы, ничто не должно отразиться на прямолинейности светлого пути.
Каждая насмешка есть вызов на поединок. (Не случайно многие насмешки кончались поединками.) Вначале это состязание в злобной изобретательности и находчивости, но коль скоро чья-то находчивость исчерпывается — он прибегает к открытым ударам, побуждаемый чувством мести.
В повседневной жизни можно наблюдать, как легко задеть человека насмешкой. Мирный и спокойный обыватель становится невозможным зверем и надолго омрачается злобой. Чем удачнее будет сформулирована злоба насмешкой, тем сильнее ранит она незащищенное сознание. Против этой болезни должен быть выработан мощный иммунитет, иначе движение к свету будет затруднено применением темными заградителями излюбленного и легкого оружия.
Мы должны научиться соблюдать хладнокровие, зная цели сознательной или бессознательной насмешки. Мы должны научиться принимать в свой щит все стрелы, и только, когда целесообразность делает невозможным присутствие врага, — послать в него лишь одну смертельную стрелу, первую и последнюю.
Еще надо упомянуть "добродушную" насмешку. Часто (под личиной добра) это "добродушие" является лишь маской, для прикрытия самой обыкновенной, обывательской злобы.
Жертва этой "добродушной" насмешки вынуждена деланно улыбаться. В обществе иногда, быть может, действительно добродушная шутка подхватывается отнюдь не добродушно настроенными людьми. Несчастный окружается злобным хором. Чем мощнее будет этот хор, тем ему будет тяжелее. Нередко "меткая" насмешка становится неотступным спутником человека на всю его жизнь.
В малосовершенном обществе насмешка должна быть избегаема, ибо в большинстве случаев порождает лишь грязь, злорадство и затаенную злобу.
20 августа 1941 г.
БОЛТЛИВОСТЬ
Установим окончательное отношение к болтливости.
Народная мудрость говорит: слово — серебро, молчание — золото.
Действительно, нетрудно и в повседневной жизни и на исторических примерах убедиться, сколько неисчислимых бедствий приносит неосторожно сказанное слово. Как много дали бы тысячи людей, чтобы вернуть это шальное слово, которое разрушало их счастье, ввергало в неисчислимые бедствия не только их самих, но и близких и далеких.
Только грубое неуважение к великому дару речи может рождать такое легкомысленное отношение к словам. Именно легкомыслие тесно граничит с предательством. Напрасно будут оправдываться болтуны, что невинные, де, побуждения заставили их выболтать какое-то важное обстоятельство — нет, именно в этом легкомысленном побуждении при ближайшем исследовании будет обнаружена все та же самость, все тот же источник зол — невежество. Именно в припадке, злобы, тщеславия или зависти срывается с языка огонь, поджигающий губительные пожары. Недаром подвиг отшельников-молчальников расценивался так высоко. Не были ли такие подвиги результатом осознания великого значения слова и совершенного против него когда-то преступления.
Мы знаем, что слово рознится от слова. Слова, содержащие в себе рутинные понятия, конечно, несоизмеримы с теми, которые содержат в себе понятия духовные. Такие слова, как драгоценные сосуды с огнем, должны быть несомы с большою бережностью и осторожностью. Страшно разлить всесжигающий огонь, страшно не только разлить, но даже расплескать его, зная, что пламя не замедлит обратиться против неосторожного.
Легкомысленная болтовня о духовном указывает лишь на то, как мало духовен такой легкомысленный болтун. Он готов разбрасывать священные знаки и перед свиньями и перед псами. Он готов кощунственно пользоваться драгоценными понятиями для самоукрашения — для удовлетворения своих тщеславных или корыстных побуждений.
Каждое духовное слово может облегчить скорбь, может изменить существование, может спасти, — а что готов сделать болтун из этих слов?!
Многие люди могли бы уже получить большие знания, могли бы сделаться хранителями важных тайн, могли бы занять в жизни ответственные позиции, но им мешает неизжитая болтливость.
Правда, за болтливостью скрывается часто недурное побуждение кого-то просветить, кому-то дать. Но кто же указал на безумное отдавание… Ведь это безумное отдавание и рождает-то лишь безумие. Нигде не требуется такая мудрость, как при желании дать, ибо немудрое даяние рождает подчас ужасные преступления.
У людей существует странный и невежественный обычай — говорить при встрече как можно больше. Момент молчания считается чем-то недопустимым и стыдным. Считается обязательным "занимать" гостей и собеседников пустыми и ненужными разговорами. Между тем в молчании родится нередко самое ценное.
Ужасно, когда человек болтает лишь из желания болтать. Этот порок должен быть причислен к самым вредоносным страстям.
Слово есть величайшая сила, если соблюдается гигиена речи. Но нельзя ждать мощного воздействия от слов человека, который способен, как трещотка, лепетать от пробуждения до сна. В такой болтовне опошляется самый смысл священного дара. Слова должны произноситься лишь в случае действительной необходимости, и мерилом этой необходимости будет все то же сердце и только оно.