Огненный рай
Шрифт:
Тэннер подошел к столу, коснувшись его шпагой.
— В чем дело, сэр? Вы что-нибудь скрываете?
— Мне нечего скрывать, сэр. — Финли неожиданно стал совсем не похож на обычного работягу. Плечи его расправились, подбородок поднялся, крупные, перепачканные чернилами руки сжались в кулаки. — Нет такого закона, сэр, который запрещал бы человеку трудиться столько, сколько он хочет.
— Я заинтригован, сэр. Вы работали почти до рассвета, но мне не удалось найти ни единого экземпляра вашей продукции.
— Мои публикации, сэр, пользуются
Тэннер прижал кулаки к грубой поверхности стола и угрожающе наклонился к собеседнику.
— Мистер Пайпер, — четко выговорил он. — Ваши мятежные памфлеты — это пока только слухи. — Тэннер наклонился еще ниже, приблизившись к самому лицу Пайпера. Печатник даже не шелохнулся. — Но я смогу найти доказательства вашей предательской деятельности, если не завтра, то послезавтра или позже… и тогда надейтесь только на Бога.
Эштон с шумом отодвинул стул и поднялся на ноги.
— Вам, надеюсь, не хочется, чтобы офицера армии Его Величества обвинили в бездоказательных угрозах, не так ли, капитан Тэннер? — спокойно произнес он. — Незапятнанная репутация так важна в эти неспокойные времена.
Тэннер вспыхнул от злости, но мгновенно взял себя в руки.
— Конечно, — засмеялся офицер. — Это ты верно заметил, Маркхэм. Хотя удивляюсь, что простой работяга говорит о подобных вещах. — Демонстративным жестом он достал из жилета часы и уточнил время. — В любом случае мне уже пора. Ждет мисс Уинслоу. — Тэннер насмешливо скривил рот. — Бедняга, при каждом упоминании этого имени твои глаза мечут молнии.
Эштон сжал кулаки. Только рука Пайпера удержала его, иначе он нанес бы удар в красивое лицо капитана. Эштон крепко сжал зубы и сдержал гнев. Офицер вышел из таверны и уверенной походкой направился вдоль Мальборо-стрит.
— Не советую связываться с ним, мой друг, — пробормотал Финли, подавая Эштону новую кружку эля. — Бессмысленно драться из-за чепухи, когда будущее предоставляет нам безграничные возможности бороться за более важные цели.
— Меня это не касается, Финли. — Эштон почувствовал внезапную неприязнь к таким ярым агитаторам, как печатник. — Не собираюсь вступать в ваше братство. Это подходит тем, кто готов убивать ради ваших целей. Я не отношусь к их числу.
— Но придется включиться в борьбу, — уверенно заявил Финли. — Уже вижу, как в тебе растет гнев. Это только вопрос времени. Обстоятельства заставят тебя примкнуть к нам.
Эштон с сомнением покачал головой, но когда Чэпин поднял кружку в честь генерала Вашингтона, он невольно присоединился к этому тосту.
Бетани жадно читала письмо Гарри, первое после его отъезда в Бристоль. Послание брата отличалось оптимизмом; несмотря на крайнюю бедность, он и Фелиция несказанно счастливы, весной ждут ребенка. Гарри приглашал Бетани в гости. В конце письма была приписка: «Доверяю тебе запечатанное письмо и прошу со всеми предосторожностями передать его Эштону Маркхэму».
Она
С тех пор как по плану Кэрри затеялась кампания охоты на Эштона, Бетани очень редко виделась с ним. Временами ее одолевали сомнения в верности выбранной тактики, хотя часто, уловив ревнивый блеск глаз Эштона, девушка понимала, что их хитрость удалась.
Иногда у нее портилось настроение из-за всех этих сложных шарад, но Кэрри заверяла ее, что игра стоит свеч. Может быть. Но Бетани уже решила для себя, что скоро она покончит с этой игрой. Очень скоро.
Эта мысль подбодрила Бетани, и она отыскала Эштона в небольшой конторке, в углу конюшни, сидящим за столом. Остановившись за его спиной, она ощутила, как всколыхнулись все ее чувства. Его голова склонилась над журналом, куда заносились наблюдения о лошадях. Верхняя часть страницы была заполнена рукой Роджера Маркхэма, вторая половина записей принадлежала Эштону. Он стал носить очки отца, что придавало ему особую интеллигентность и в то же время напряженность. У нее появилось острое желание дотронуться до него рукой и снять это напряжение.
Все те несколько недель, проведенных ею в обществе Дориана Тэннера, не остались незамеченными и вызвали жгучую зависть молодых женщин Ньюпорта. И все же классическая красота и утонченные манеры Дориана не находили ее ответного отклика: каждый раз, глядя на его безупречное лицо, она с тоской вспоминала грубоватые черты Эштона Маркхэма, а расточая фальшивые улыбки Дориану и подавая ему руку, вспоминала крепкие мозолистые руки Эштона, его естественность и безыскусность. Его недостатки в соединении с его человечностью и отзывчивостью привлекали ее больше, чем искусственное совершенство Дориана. Она вынула из кармана письмо Гарри.
— Эштон!
Он вскинул голову. Глаза его сузились за стеклами очков.
— Снова собралась на прогулку, любовь моя? — Он умел превращать ласковые слова в шутку. — Твой капитан решил сделать перерыв, пока не угрожать горожанам, а снова помучить Корсара?
— Он не мучает лошадь, Эштон, — поморщилась Бетани. — Ты знаешь, я бы этого ему не позволила.
— Тогда как ты объяснишь то, что я нашел вчера в его копыте устричную раковину?
— Я об этом не знала, Эштон. Правда.
Чтобы как-то оправдаться, она добавила:
— Извини, возможно, мы слишком увлеклись.
Он вскочил на ноги, сорвал очки и бросил их на стол.
— Значит, благородный капитан увлек тебя, мисс Бетани? — Он подступил к ней так близко, что она почувствовала запах мыла, которым моют лошадей, а также теплоту его дыхания, разглядела холодные льдинки в глазах.
— Я… Мы не… — У нее перехватило горло от смущения. Он усмехнулся, его рука дерзко потрепала ее по щеке.