Огненный скит.Том 1
Шрифт:
— Это тебе от упыря, — пробормотал Изот, подобрал факел и увидел подкрадывающегося к нему второго грабителя. В одной руке тот держал факел, в другой — нож с длинным лезвием, сверкавшем в смрадном свете. Он ринулся на Изота. Ключник шагнул в сторону, факелом отбил нож и сунул его в лицо грабителю. Тот отпрянул от огня.
Изот, махая факелом перед лицом противника, мешал ему пустить в ход нож и пытался загнать его в угол. Преимущество было на его стороне. Его руки были длиннее и он мог в любое мгновение подпалить бритолицего. Тот отступал, прерывисто дыша. Глаза сверкали при свете факелов, ловя момент, когда можно будет действовать
Факел Изота то стремительно приближался к лицу грабителя, заставляя того отступать, то пытался достичь руки или груди. В одну из секунд бритолицый замешкался, боясь оступиться, прижатый к стене, и тут ключник нанёс ему быстрый толчок факелом в подбородок. Грабитель взревел от боли и зажал лицо рукой с ножом. Изот хотел повторить свой прием, но почувствовал опасность сзади. Он оглянулся и увидел приближавшегося Филиппа. Увернуться не успел. Косой со всего маха ударил его кулаком в висок. Изот не удержался на ногах, и если бы ни стена сзади, упал бы, настолько был ошеломляющим удар. Филипп вытащил из голенища нож с узким прямым лезвием. Изот резко повернулся и отпрянул в сторону. Это спасло его от удара ножом. Филипп замахнулся ещё раз. Ключник подставил руку и выбил нож. Но Филипп схватил его за горло двумя руками и стал душить. Факел выпал у Изота. Он увидел перед собой оскаленное лицо Косого, ощутил прерывистое дыхание и ударил головой в подбородок. Филипп упал. В это время, оправившись от боли, на ключника сзади набросился бритолицый, схватив за волосы. Изот локтем ударил напавшего, отчего тот согнулся, отпустил волосы и осел на пол. Изот в три прыжка достиг выхода, полагая, что ему одному с двумя грабителями не справиться.
Он уже выбежал в штольню за дверной проём, когда к творилу подскочил Филипп, изрыгая окровавленным ртом ругательства. Изот, развернувшись кругом, вцепился в брус, подпиравший свод, подтянулся на руках и обеими ногами со всего маху толкнул Филиппа в грудь. Удар был настолько мощным, что Косого отбросило внутрь хранительницы.
Собрав остатки сил, Изот натужился, обхватил клин, державший творило, двумя руками и, раскачивая, вытащил его. Произошло это очень быстро. Творило с гулом опустилось в гнездо, отрезав Изота от грабителей. Только тут ключник перевёл дух и прислонился головой к доскам западни.
Несколько мгновений в хранительнице стояла тишина. Видимо, грабители были ошеломлены происшедшим. Затем в творило застучали ногами и руками, донеслись глухие ругательства.
— Подыхай, сатана, — прошептал Изот, вытирая рукой мокрый лоб. — На погибель себе избрал богомерзкий путь. Умри, как червь земной!
— Открой! — кричал Филипп, стуча кулаками в доски. — Брат Изот, открой!
— Братом называешь! Никакой я тебе не брат!..
— Богом прошу. Не дай душе погибнуть!..
— А ты подумал о душах своих братьев и сестёр, которых загубил? Это ты поджёг скит с дружками своими. Ты вспомнил о братьях и сёстрах, когда творил своё чёрное дело?! Молись, Филипп! Может, и примет Господь твою покаянную душу. А у меня нет тебе прощения, нет сострадания. Сгниёшь в этом склепе заживо вместе с сундуком. Будет он у тебя перед глазами, но с собою не возьмёшь. Не пригодится тебе богатство, которое ты искал. Как был ты нечестивым, так и подохнешь.
— Изот! — кричал Филипп, продолжая стучать кулаками в творило. — Открой! Не бери греха на душу!
— А ты взял грех, тать ночной! Это ты скит поджёг?
—
— Как змея подколодная извиваешься. Я слышал ваш разговор. Ты скит поджёг?
— Это они постращали меня, заставили… А я… Я… Я всё расскажу, только выпусти меня. Не по своей я воле…
— А по чьей же? Кто науськал тебя? Кому ты служишь? Говори!
— Скажу всё, что знаю, только выпусти меня.
— Говори, пёс смердящий, кто?
— В городе я был… в трактире… Помнишь, в прошлом году в зимнюю стужу барина к нам чёрт прислал? Тогда выходили его, в город я его отвез… Он узнал про хранительницу. Так от него люди были. Его словом меня принудили провести в хранительницу разбойников… Изот, верь мне, дьявол попутал, рюмка подвела. Не хотел я…
— И брёвнами двери припирать не хотел?
— Изо-о-от! Христом…
— Говори всё, что знаешь!
— Больше ничего не знаю, вот те крест.
— Знаешь да молчишь. Как зовут того барина?
— Я его не видел. Только его людей… Ты сам должен помнить его. Это тот, которого мы привезли летось обмороженным. У старца Кирилла в келье он жил… Изот, я всё расскажу. Не губи ты меня, Христа ради. Холопом твоим буду, рабом вечным. Все исполню без ропоту, только открой дверь…
— Она не открывается, Филипп.
— Так сделай что-нибудь. Выпусти нас…
— Бог выпустит.
— У, курвин сын, — хрипло закричал Косой. — Выберусь отсюда — в смоле сварю. Ноги выдеру! Будь ты трижды проклят! Все вы будьте прокляты, доброхоты нужды, голода и холода. Вы зовете к истязанию плоти, а сами живёте в баловстве. Я всё равно поджёг бы ваш вертеп. Вы получили то, к чему звали, чему учили…
— Ты погубил женщин, стариков, невинных детей.
— А зачем плодить стадо, которое будет терпеть лишения, есть траву и опилки, но ждать счастья на том свете? А я хочу сейчас, сию минуту, потому что у меня жизнь одна, а что будет на небесах, никому неизвестно.
И он застучал каблуками сапог по творилу, ругаясь от злости.
Изот пошарил под ногами, нашёл оброненную свечу, высек огонь, зажёг её и пошёл в обратный путь, слыша за собой вопли грабителей. Но скоро они затихли, поглощённые расстоянием и толщью земли.
Филипп, конечно, знал, как звали того барина. Знал и Изот, как, впрочем, и остальные обитатели скита. Такое событие, когда в скиту поселяется посторонний человек, больной он или здоровый, — событие чрезвычайное. Поэтому барин был на слуху. О нём только и говорили. Когда он пришёл в себя, назвался Отроковым Василием Ивановичем. Но была ли это его настоящая фамилия? Никто этим не интересовался, как, впрочем, и остальной его жизнью. Никто не неволил его говорить о себе. Сочтёт необходимым, сам скажет, не сочтёт — его дело. Его выхаживали, стараясь быстрее поставить на ноги, а остальное никого не касалось.
Изот добрался до развилки, свернул влево и протиснулся в узкое отверстие туннеля, ведущего на погост. Главное, не угодить в колодец. Скитники, которые были допущены к тайне подземных переходов, редко пользовались этой штольней — незачем было. Она была выкопана так давно, что никто из скитников даже не помнил когда. Здесь раньше хоронили почитаемых старцев, которые своими духовными подвигами выделялись среди единоверцев, но из-за того, что грунтовые воды часто размывали землю, выбрасывая наружу останки захороненных, в последние сто лет от этой привычки хоронить усопших в подземных галереях отказались.