Огненный след
Шрифт:
— Температура объекта две тысячи триста кельвин и продолжает расти. Диаметр сто тридцать километров, растет. Толщина полтора метра, стабилизировалась. Плотность оценить не могу. Массу оценить не могу. Сильное напряжение ЭМ-поля. Напряжение ЭМ-поля полтора миллиона гаусс, быстро растет. Что это за хрень?!
— Это щит.
Денис не сразу узнал собственный голос. Да, больше всего это напоминало щит, прикрывший ядро вражеского флота. А пару секунд спустя, когда они наконец выскочили из-за спутника, он увидел этот щит собственными глазами: тусклое пятнышко, совсем
Кшиштинский не менее азартным голосом поинтересовался:
— Торпеды пробьют?
— Откуда я знаю! Если у этой штуки плотность хотя бы в одну атмосферу, то посчитай сам, что останется от торпеды, влетевшей в нее на полусотне километров в секунду!
— Меняй программу наведения! Если получится, пусть торпеды обогнут щит, нельзя рисковать! Стю, перехвати наблюдение!
Заремба заскрежетал зубами, но, судя по звуку, забегал пальцами по клавиатуре. Не самое простое дело, когда ты в перчатках, даже если на борту атмосфера. Если на других такшипах уже сравняли давление с забортным, то их бортинженерам не позавидуешь. В раздувшихся перчатках даже по адаптированной клавиатуре особо не постучишь.
— Это «один четыре». «Один один», прошу довести до остальных. Враг выставил щит, думаю не рисковать, а перепрограммировать торпеды, чтобы они обошли его. Мой инженер закончит программу через…
Кшиштинский сделал маленькую паузу, и Заремба, не прекращая программировать, прорычал:
— Две минуты!
— …две минуты.
Командир дивизиона отреагировал почти мгновенно:
— «Один четыре», добро. Скинь программу мне. Аут!
Расстояние сокращалось. И что самое печальное, они уже наверняка были во вражеских прицелах. Чего тянет Заремба? Медлительный тюфяк! Пора начинать маневрировать!
По ушам резанул напряженный, как перекаленная сталь, голос Стюарта:
— Фиксирую сильные электромагнитные всплески со стороны противника! По нас стреляют, ребята!
— Чем?
— Скоро узнаем! Заремба?
— Почти готово!
— Быстрее, черт!
— Все!
— «Один один», скидываю программу!
— Пакет принял. Огонь по команде.
— Понял.
Денис зажмурился до боли в веках и тут же открыл глаза снова. «Хватит раскисать, пилот!»
— Вакуум!
Команда вызвала рефлекторное движение. Левая рука метнулась к забралу, герметизируя костюм, и тут же вернулась на место, на сектор тяги. Почти сразу зашипело, скафандр раздулся, и вокруг установилась мертвящая тишина. Вакуум. Нет атмосферы, нет пожаров. Правда, пробитый костюм при этом почти наверняка означал смерть. Пусть даже умная ткань заделает пробоину, остановит внешнее кровотечение и введет препараты, нормальной медицинской помощи при нулевом давлении не оказать. Но что такое смерть одного по сравнению с целым кораблем, пусть и таким маленьким? Ничтожная величина.
— Наведение завершено!
— Все, пуск!
Тряхнуло преизрядно. Противокорабельная торпеда «Люцифер», имея одиннадцать метров длины, весила порядка двадцати тонн, и пуск даже одной выбивал у экипажа искры из глаз.
Денис успел заметить с краев главного
Такшипы отстрелялись почти одновременно, выпустив тридцать два десятимегатонных подарочка. Летящих с двадцатикратным ускорением по хаотическим траекториям подарочка. Очень умных. Кто-нибудь да угоститься. Но особые надежды командование возлагало на три торпеды, которые не содержали боеголовок. Дальние системы наблюдения, которые уже сейчас установили связь по лазерному лучу с флагманом. Подойдя ближе, они позволят наблюдать за врагом с предельно близкой дистанции.
— Наведение второй!
— Дэн! Маневрируй!
Денис встрепенулся и легкими движениями кисти заставил такшип танцевать, все время держась носом в сторону врага. Увы, пользоваться приходилось только вспомогательными дюзами, если он отвернет нос в сторону, радар потеряет наведение. А они потеряют драгоценные секунды, пока система захватит цель заново.
— Заремба, чем по нас выстрелили?
Тот ответил не сразу, а когда ответил, голос его дрожал от напряжения:
— Не могу понять. Рябь. Впереди одна рябь. Приближается. Слишком много отметок.
— Время до контакта?
— Сейчас!!!
Денис успел стиснуть зубы. И ничего не случилось. Все?
Кшиштинский наконец-то повысил голос:
— Повреждения?
— Попаданий не зафиксировано.
— Что это было, ракеты?
— Не похоже. Странные засветки, шли без ускорения, скорость около тысячи километров в секунду. Командир, что с другими?
— «Один три» поврежден, теряет рабочее тело. Что в других дивизионах, не знаю.
— Те же отметки!
Денис снова принялся кидать такшип по двум осям, хотя прекрасно понимал всю бесполезность занятия. Вряд ли по ним били прицельно, слишком велико расстояние для кинетического или энергетического оружия. Дробовой сноп, вот на что это больше всего походило. От него не увернешься стандартным маневром, слишком велика площадь поражения. Но оставаться в бездействии было выше его сил.
На сей раз отреагировал комдив:
— Это «один один». Всем повторять за мной!
Денис вперился в радар, следя за маневрами лидера. Видимо, и до него дошла неэффективность «пляски на месте». Залпы следовали с периодичностью в четверть минуты, следовательно, если площадь поражения не слишком большая, то на максимальной тяге маневренных есть шанс убраться с вектора «дробового снопа». Но, боже, сколько же они сожгут рабочего тела! И хватит ли его потом, чтобы добраться до танкера прежде, чем иссякнут ресурсы системы жизнеобеспечения?