Огненный след
Шрифт:
Майкл едва не подпрыгнул от удивления. Два года он пытался заинтересовать своим изобретением военных и выбить хоть какое-то дополнительное финансирование. Два года он ютится в этом подвале, нюхает амбре из смеси канализации и разогретого пластика, напрягает студентов и собирает прототип из списанных запчастей и деталей со свалки. И вот теперь… гора пришла к Магомету?!
— Э… — все, что сумел выдавить из себя Майкл.
— Вопрос с вашим руководством уже решен, на поле в Рыбкино нас ожидает челнок, в вашем распоряжении час
— Но простите! — Майкл ошарашенно уставился на худощавого военного, будто только сейчас его увидел. — Что значит, час на сборы? У меня жена и дети! Они…
— Ваши жена и дети будут доставлены к вам в течение недели, ежели у них будет такое желание.
Устало прислонившись к теплой стене, Майкл поинтересовался:
— Куда вы меня забираете?
— Кратер Тихо, на Луне. Там…
Прервав Иллагрио, Майкл продолжил фразу:
— … военная физическая лаборатория, в частности специализирующая на испытаниях новейших образцов вооружения. Я читаю «Вестник физики», там была серия статей. Но час на сборы — это уже перебор.
Капитан-лейтенант был само спокойствие и благожелательность, наверное, их этому учили в разведке:
— Господин Дюффек, поймите, это вопрос государственной безопасности. Эта технология превосходит по дальности и по разрушительной мощи наши лучшие образцы энергетического вооружения. Курьер из системы Трои вышел из прыжка всего неделю назад! Поймите, на данный момент, вы единственный, кто занимается данным вопросом, и у вас уже есть свои, весьма значительные наработки. Искать другого и передавать ему ваши материалы, значит зря терять драгоценное время! Поймите, это уже не просьба, это приказ! Лига находится в состоянии войны!
Да, капитан-лейтенант мог быть убедительным. Майкл сдался. Он оглянулся на полусобранную установку и, указав на нее, спросил:
— Наверное, ее нужно будет забрать с собой?
Иллагрио проследил за рукой, усмехнулся, отрицательно помотал головой:
— Полноте, господин Дюффек, зачем тащить на Луну это барахло? В лаборатории Тихо вам будет предоставлено все, что только может понадобиться! Улыбайтесь, вы вытащили счастливый билет! Давайте, снаружи нас ждет машина, вас доставят домой, а потом на взлетное поле.
Иллагрио забрал из считывателя карту памяти, двинулся к выходу, но в самых дверях остановился и, повернувшись к Майклу, произнес:
— Надеюсь, вы понимаете, что материалы, которые я вам показал, являются государственной тайной. Не рекомендую нам рассказывать ничего из того, что вы видели.
— Господи, да понятно! А скажите, кто победил там, у Трои?
Помрачнев, Иллагрио отвернулся и, выходя, бросил через плечо:
— Не мы, профессор. Не мы.
Майкл обессилено опустил руки.
— Звездочка моя, ты даже не представляешь, как я тебя люблю!
Лия потянулась, будто сытая, довольная кошка. Ее высокая грудь от этого движения
— Лия, солнышко…
Она подалась навстречу, принимая его радостно и…
— Демин, очнитесь! Откройте глаза!
Властный голос Иакова Вальштейна, начальника медчасти «Авера», скрежетнул металлом, вырывая контрастом из грез. Всего лишь грезы! Обычное сексуальное возбуждение после гибернации, когда кровь, разогнанная стимуляторами и процедурами, усиленно циркулирует в малом тазу. Так естественно, и каждый раз так обидно. Денис, с трудом удержавшись от тяжкого вздоха, приоткрыл левый глаз.
Действительно, белоснежная до рези палата в медотсеке «Авера». Он лежал в открытом, уже отключенном реанимационном боксе, рядом мигал зелеными индикаторами второй, точно такой же.
«Бэйн?»
Денис повернул хрустнувшую шею и встретился с безразличным взглядом черных глаз начальника медчасти:
— Здравия желаю, господин военврач второго ранга!
Вышло довольно хрипло, отвыкшие от нагрузок голосовые связки с изрядным усилием издавали звуки человеческой речи. Вальштейн от приветствия отмахнулся:
— Молчите, Демин, иначе прикажу вколоть вам снотворное.
— Почему здесь?
Денис хотел спросить, почему он очнулся на борту носителя, почему его не разбудили по достижении точки рандеву, что с такшипом, где Заремба и наконец, почему ему так хреново? Ответа он не получил, вместо этого, раздраженно поморщившись, Вальштейн неразборчиво бормотнул в микрофон, и Денис почти сразу отключился.
Следующее пробуждение вышло более прозаичным. Денис просто открыл глаза и обнаружил себя пристегнутым к обычной койке в госпитальной каюте. На переборке мельтешил беззвучный музыкальный клип, а рядом за легкой занавеской вовсю басил Заремба:
— С орбитальных заводов уже по две торпеды в день присылают. Больше пока не могут. Сам понимаешь: подготовка к запуску еще трех заводов — дело нешуточное. Гражданскую продукцию, считай что и не выпускают. Говорят, Мак Кейн привез станки атомарной сборки и программное обеспечение! Понимаешь, что это значит?!
Ему ответил вполне живой, хоть и хрипловатый голос Стюарта:
— Чего непонятного. Прощай, монополия Земли на нанокультуры. Теперь Иллион сможет перейти на полное самообеспечение.
— Вот и я о том же. Чем теперь колонии удерживать под контролем будем?
— Мгоно, нам бы сначала от аспайров отбиться!
Денис закашлялся, разгорающийся спор тут же стих, и мускулистая, цвета эбенового дерева ручища, откинула занавеску:
— О Дэн! Проснулся! Ты чем Вальштейна достал, что он тебе лошадиную дозу снотворного засадил?
— Вопрос решил задать.
— Совсем сдурел, будто не знаешь характер костоправа! Он уже, считай, два месяца почти не спит, на одних стимуляторах держится!