Огненный торнадо
Шрифт:
– Только семьи нет! Я ведь помню, как ты не хотел ехать в этот Израиль. Зачем же поехал?!
– Эх, Танюшка! Если бы ты все могла знать про меня…
– А что нужно знать? Ведь ты же не любил ее никогда! Ну, скажи честно! Не любил?
– Это уже давно не важно… Теперь уже ВСЁ ДАВНО ЗАКОНЧИЛОСЬ!!!
– А я знаю! Ты очень хороший, добрый и абсолютно бескорыстный джентльмен. И бабы тебя любят именно за это! А еще за твою надежность во всем… Но вот только… Ты всегда будешь один. Я не права?
– Права, наверное…
– А знаешь почему?
– Зачем ты так, Синичка?
– А затем, что мне уже тридцать, скоро тридцать один – у меня толпы поклонников, а я, как дура, все тебя жду!!! Тебе нравится мучить женщин?
– Я никого не мучаю, Таня!
– Мучаешь! Изысканно, как средневековый инквизитор, прости. Потому что боишься нас, мне так кажется… А еще, тебе просто не нужна женщина в доме – ты все умеешь сам.
– Это плохо?
– Это-то хорошо, Андрюша, но не до такой же степени. Где этот видано, чтобы муж жене платье по фигуре ушивал?! Руками!!!
– А это ты откуда знаешь? – У Андрея отвисла челюсть.
– А я, милый ты мой, уже почти шесть лет хожу к твоим родителям. С мамой твоей – мы большие подруги. Должен же им кто-то помогать.
– Там Игорь рядом.
– Игорь твой больше с отцом общается. В гараже, около вашей жестянки, сидят. А я – с мамой. Вот так и заменили им сына непутевого…
– Я не знал. Ну, Медведь! Позвоню – дам просраться, почему молчал столько времени!
– Не надо – это я его попросила. Обещай мне, что ничего ему не скажешь. Обещай!
– Ладно. Обещаю…
– Так вот, Андрюша. Раз уж у нас пошел с тобой такой разговор, откровенный, я хочу тебе многое сказать, а то пропадешь опять на год… У тебя как со временем?
– Я оплатил часовой разговор с Украиной.
– Вот и слушай теперь. Ведь это ты мне позвонил. Слушаешь?
– Слушаю, слушаю…
– Дурак ты! Тебе не слушать надо, а возвращаться.
– Теперь уже не могу. Поздно!
– Знаю! У тебя сын родился…
Сердце в груди Андрея ухнуло куда-то вниз, к коленям.
– Что молчишь?
– Родился. Четыре с половиной месяца назад. Максимом назвал. Он очень славный!
– Я знаю, Андрюша. Я видела его фотографии, – грустно проговорила она. – Но ведь у нас с тобой тоже мог бы быть сын… Или дочь… Родился же у Ирины Богдан…
– Слушай, Танюха!.. Ты откуда все знаешь? – Он был в нокауте. Давно женщина не отвешивала ему таких оплеух.
– От верблюда. И уже давно…
– Ну, хорошо. Давай вываливай все, что знаешь.
– Не боишься? Ведь пропадешь потом надолго, а может, и навсегда… Я тогда себе не прощу!
– Не пропаду! Мое слово знаешь.
– Хорошо. Слушай тогда. Ты, когда в этот свой Израиль уехал, – я места себе не находила. Ты ведь столько лет ко мне ходил… Не нужна тебе была твоя жена! Ты был мой. Потому что я ничего от тебя не требовала. Когда хотел – приходил, когда хотел – уходил… Мы ничего друг другу не обещали, и это оказалось сильнее всяких
– И что?
– Успокойся. Этот сфинкс мне толком ничего не сказал. Дал адрес вашей боевой подруги в Николаеве, мол, женщины всегда найдут общий язык. Вот мы и нашли. А потом мы с Иришкой в Москву ездили к той медсестричке из госпиталя. Помнишь ее?
– Ольга?!
– Помнишь! Да, Ольга! Так вот, Андрюшенька, мы лучшие подруги. Ездим друг к другу в гости. Проблемы наши женские сообща решаем. Богдана воспитываем втроем. Он иногда у меня гостит, иногда у Оли в Москве… А знаешь, почему так? Потому что делить нам нечего, точнее, некого. Далеко ты. Очень… Мы тут. Как три бывшие жены. Хотя уверена, что если бы ты вернулся, то эта дружба развалилась бы в тот же день. Вот такие дела… Сидят три молодые, красивые, чего скрывать – сам знаешь, бабы и ждут своего Андрея. И гадают – к которой он придет в первую очередь. Хорошо, хоть Богданчик есть, один на троих…
– Бог ты мой! Вы там все с ума посходили?!
– Нет, Андрюша, просто собрались три несчастные бабы, которые любят одного мужика. А он не любит никого, и себя в том числе – он одинокий волк.
– Во узлы-то заплелись! – Он был убит новостью.
– А скажи честно, только пообещай, что честно! Обещаешь?!
– Постараюсь. Я ведь тебе не врал никогда. Хотя и всей правды не говорил…
– Ты ее любишь? Ну, мать твоего Максима.
– Не знаю, Синичка, и это – честно!
– Не умеешь ты любить, Андрюша. Потому и живешь один – не нужен тебе никто. И тебя нужно принимать именно таким: надежным, но независимым.
– Это не так! Я люблю своего сынишку, я люблю свою дочь, родителей!
– Как же ты не поймешь, что это – другое?! Приезжай! Я докажу тебе, что и женщина не только «друг человека», а и человек, который может быть полезен и нужен, даже такому, как ты!
– Ага! И рассорить своим приездом трех лучших подруг?
– Это не твоя забота. Мы уж как-нибудь разобрались бы между собой, по-женски.
– Ладно, Синичка. Время заканчивается. Извини.
– Так ты приедешь?
– Во всяком случае – я очень хочу… Не все от меня зависит…
– А знаешь что? Я пришлю тебе фотографию. Мы летом втроем отдыхали. Иришка и Ольга у меня целый месяц гостили. На пляж ходили… Мужики проходу не давали – мы ведь красивые, блин!
– Я буду ждать эту фотографию, Синичка! Кому скажешь – не поверят… Вы, все вместе…
– А и не говори никому, лучше на стену повесь… Ну, все! Звони, Андрюшенька, – мне приятно слышать твой голос. Только не раз в полгода. Хорошо? Ну, хоть раз в месяц.
– Хорошо. Буду звонить. Ну, все? Я тебя целую, птичка-Синичка!