Огненный вихрь для колдуна
Шрифт:
Опа-на! Стоп! Да фигушки был бы он любезен с обычными людьми, не окажись Анька ведьмочкой со своим даром управлять ветром. Ведь сначала она устроила ураган на озере и двухметровое цунами, и только после этого Рыбич вылез на берег. А сколько раз его звал Ксандр? Но на зов парня проклятый царек даже по воде хвостом не булькнул. Так, так, так. Становится понятно, как хитроумный дед воспользовался Анькиным даром в свою пользу. Ну, точно гад! Права Лена.
Анька сильно пожалела, что Рыбич не попался ей под руку сейчас. Ух, накрутила бы она ему хвоста. Потому что Лена рассказала, что могло случиться с Ксандром на самом
В общем, дело было так.
Благодаря кольцу старославянской богини жизни, любви и лета, кольцу Живы, которое притащила Лукерья вместе со своим телом на дно озера, молодые русалки стали из водоема исчезать. Не все, конечно, а те, которые осознали, какую глупость совершили, утопившись. Технология исчезновения была достаточно проста. В полнолуние (лучше и надежнее в это время, хотя могло получиться и на растущей луне) нужно было поцеловать парня и попросить его, чтобы он кольцо Живы надел на палец представшей перед ним красотке.
Оказалось, что магия кольца навсегда закрепляла эффект превращения хвостатой русалки в двуногую девицу. И та становилась живой не на одну ночь, а на все оставшееся время вплоть до самой смерти от старости. Лукерья и сама пару раз выбиралась из озера, но жизнь на земле ее не баловала. Поэтому молодка вернулась обратно. А после стала объяснять дурехам, попавшим по своей глупости в услужение озерному царю, что можно отмотать свою жизнь назад, воспользовавшись кольцом.
Но прежде между русалками был заключен вечный договор, гласивший, что магический предмет нужно обязательно вернуть в озеро. Наверняка другим пригодится. Хотя, по правде сказать, редко кто из девиц хотел снова оказаться в своем жутком при жизни мире. У кого родители продали свою дочь богатею и извращенцу, у кого нелюбимый муж избивал по полусмерти, у кого еще что-то мерзкое. Ведь не от хорошей жизни в омут сиганешь. А в озере было спокойно и весело, особенно по ночам, когда приходили парни со своими цветочными венками и просили исполнения желаний.
А когда тяжелый девятнадцатый век закончился, и случилась революция с социализмом, некоторым русалкам захотелось пожить в этой новой эпохе, где все было для людей. Сначала ушла одна красотка, затем другая и еще. Причем каждая строго выполняла договор. В следующее полнолуние возвращалась к озеру и кидала в него кольцо.
Только вот после Отечественной войны и с приходом развитого социализма, деревни стали укрупнять и строить поселки городского типа, куда устремились сельские жители вслед за комфортом. Сначала деревни вокруг озера становились малочисленными, а затем и вовсе опустели. Заброшки соответственно стали зарастать соснами да березами. Так природа отвоевывала у людей ранее занятое ими пространство. И вскоре озеро Рыбича оказалось посреди густого труднопроходимого леса. Тем сложнее стало русалкам находить парней, хотевших их поцеловать.
А тут такая удача – туристы, зачем-то забравшиеся в эту глухомань. Да еще один из них решил ловить рыбу. Вот Лена, то бишь Евлампия, и воспользовалась неожиданной возможностью поцеловать Ксандра. Причем сделала это утром, совершенно не надеясь на результат. Но получилось. Все-таки велика магическая сила у кольца Живы.
– Это вкратце, – подвела Лена итог своему рассказу. Затем тяжело вздохнула и продолжила. – А теперь надо прояснить тебе роль во всем этом наидобрейшего
– Ты сейчас шутишь или как? – посмотрела на нее Анька, не понимая, хвалит подруга Рыбича или ругает. – Ты же говорила, что он гад.
– Как есть гад из гадов, – кивнула Лена. – Только я этого не знала до одного момента. Мало в озере-то пожила по сравнению с остальными. Мне по нынешним меркам должно быть только… – задумалась, считая в уме, – только… Ой, не считается никак.
– А ты в телефоне на калькуляторе, – посоветовала Анька.
– И то верно, – согласилась Лена и полезла в сумку за гаджетом. Достала и стала тыкать кнопки, рассуждая вслух. – Мне было 22, когда в озеро угодила, плюс год сейчас живу, значит мне 23 уже.
– Не старая, – заметила Анька, на что Лена наконец-то улыбнулась.
– Это как посмотреть, – склонившись над телефоном, стала вычислять дальше. – Утонула я в 1942-м году, в войну, – подняла глаза на удивленную Аньку, но пояснять не стала, сказав. – Потом расскажу. А с того года прошло… Ух ты… 79 лет прошло. Так что мне 102 года. Старушка древняя по человеческим меркам, – расхохоталась.
– А не заметно, – улыбнулась ей Анька и обрадовалась, что подруга стала понемногу отходить, даже бледность с лица сошла, а то у Лены яркими были только желтые вставки на сарафане, а все остальное серым.
– Я ведь действительно замуж за Андрюшку собиралась, – перестала смеяться Лена и вновь погрустнела. – Забыла совсем за своим счастьем, что Рыбичу перед побегом насолила, – убрала телефон в сумку и уставилась куда-то вдаль. – А он видимо нет.
– Насолила? – удивленно переспросила Анька, не ожидая от русалки, что та может ослушаться подводного царя. По крайней мере, из сказок знала, что так не бывает. А как оно на самом деле? Вероятно совсем не как в сказках. – И что ты сделала?
– Не дала твоего Ксандра утопить, – тихо ответила Лена, а Анька после этих слов поперхнулась слюной и закашлялась, выпучив глаза.
Лена повернулась к подруге и легонько похлопала ее по спине. И пока та приходила в себя, рассказала, что случилось на озере. Не сочиняя ничего и не умалчивая. В отличие от Рыбича…
Когда деревни вокруг озера исчезли, не только парни перестали туда ходить, но и девицы тонуть. И все бы ничего, русалок в водоеме набралось довольно много из разных эпох и возрастов, да вот случилась там Лукерья, которая по-прежнему подбивала красоток возвращаться обратно на землю.
Тут-то Рыбич и хватился, что количество его подданных все меньше и меньше. Стал выяснять, почему сие происходит, и обнаружил «Лушкин заговор». Так он назвал действия Лукерьи. А когда все разузнал, отобрал у нее кольцо Живы и спрятал его в своей сокровищнице в тайной пещере на дне мутного омута. Туда даже сомы не заплывают, только Рыбич да водяной Васька-щурь. Вот царь и успокоился.
Но не Лукерья. Потому как ей снова захотелось на земле пожить. Послереволюционные русалки кроме своей несчастной жизни рассказывали и о новой эпохе, когда можно и замуж не ходить, и работу нетяжелую на заводе найти, и жить хорошо в комнате в общежитии, а не в подвале как при старом царском режиме. К тому же ушедшие из озера подружки возвращаться как раньше не спешили, а все чаще бросали кольцо в воду и уходили в новую жизнь навсегда. Вот Лукерья и взъерепенилась. Мол, кольцо ее, верни, царь, обратно.