Огненный зверь (сборник)
Шрифт:
Киммериец сделал вид, словно намеревается встать с места, и философ с испуганным возгласом бросился бежать, едва ли не кубарем выкатившись на улицу.
Конан сердито нахмурился. Да как посмел этот человек обратиться к нему, словно к какому-нибудь наемному убийце? Разумеется, ему доводилось убивать людей, и в будущем наверняка придется сделать это вновь, но лишь по необходимости, а не за плату. Однако сейчас важнее всего были его чувства к Ариане. Конан никак не мог себе представить, каким образом человек вроде этого Левкаса, дрожащий от стража, сумеет пробраться в королевский дворец,
Вспомнив об одноглазом, киммериец невольно вспомнил и о выпивке, которую уже давно должны были принести. Куда подевалась эта служанка? Ее нигде не было видно. Никто не двигался в зале таверны, если не считать танцовщиц и троих кофийцев, которые, похоже, захотели подойти поближе, чтобы рассмотреть товар.
Конан начал было приподниматься из-за стола в поисках служанки, и в этот миг один из кофийцев внезапно завопил:
– А я тебе говорю, это моя женщина, варвар!
Отработанным жестом все трое вскинули руки и выхватили кинжалы. Музыка тотчас смолкла, девушки с визгом разбежались в стороны. Кофийцы кинулись на северянина, держа в руках оружие.
Одной рукой Конан опрокинул перед ними стол.
– Болваны! – выкрикнул он, вскакивая на ноги. – Я не тот, кто вам нужен!
Двое кофийцев отпрыгнули в сторону, но один упал на колени перед Конаном, нанося удар ножом. Киммериец втянул живот, и лезвие скользнуло по кирасе, не причинив ему особого вреда. Прежде чем атакующий успел отскочить, коленом варвар ударил в костлявый подбородок, вышибая тому зубы. Кинжал выпал из онемевшей руки убийцы, и он без чувств рухнул на заплеванный пол. Конан выхватил меч и кинжал и встал наизготовку.
– Я не тот, кто вам нужен, – повторил он вновь.
Оставшиеся двое кофийцев ловкими движениями опытных бойцов начали обходить его с двух сторон. Вокруг в таверне слышался шум: завсегдатаи держали пари на исход поединка.
– Я никогда прежде не видел ни вас, ни вашу женщину.
Двое продолжали надвигаться, пытаясь зажать киммерийца в клещи, и держали кинжалы низко, острием вверх, чтобы нанести удар промеж пластин кирасы.
– Ты и есть тот, кто нам нужен, – заявил первый, и когда Конан перевел на него взгляд, другой тут же поспешил напасть.
Впрочем, киммериец именно этого и ожидал. Вместе с движением глаз сместился и его клинок. Нападавший кофиец вскрикнул, и кровь хлынула ручьем из отрубленной руки. Отчаянно цепляясь за обрубок запястья, нападавший попятился и рухнул наземь, пятная кровью свою тунику.
Конан рывком развернулся к третьему, но у того, похоже, пропал боевой запал. С ужасом на лице он взирал на своих товарищей на полу, один из которых по-прежнему валялся без чувств, а другой истекал кровью.
Здоровяк киммериец ткнул в его сторону кончиком меча.
– Так, а теперь скажи мне...
Но в этот самый миг дверь таверны распахнулась, и внутрь хлынули
– Вот он!
И все стражники ринулись вперед, расталкивая зевак и второпях переворачивая столы.
– Кром! – пробормотал Конан. Похоже, они не собирались даже спрашивать, кто был зачинщиком драки, и с чего все началось. Спрыгнув на узкое возвышение, он устремился к той двери, за которой исчезли танцовщицы, но она оказалась заперта.
– Взять! – взвыл один из стражников. – Убейте его!
Расталкивая завсегдатаев таверны, которые искали хоть малейшего шанса унести отсюда ноги, стражники бросились к возвышению. Конан торопливо отступил и всем телом обрушился на хлипкую деревянную дверь. Во все стороны полетели щепки. Дверь разлетелась вдребезги, и варвар оказался в узком коридоре, где столпились танцовщицы, тотчас поднявшие отчаянный визг. В конце коридора северянин разглядел дверь, ведущую на улицу. Растолкав полуголых красоток, он вскоре оказался у выхода. Там, внезапно остановившись, он обернулся со зверским лицом и взревел, потрясая мечом над головой. В панике танцовщицы ринулись обратно в общую залу. С той стороны донесся яростный рык: это стражники, гнавшиеся за Конаном, напрочь застряли в толпе перепуганных до потери памяти женщин.
«Это немного их задержит, – подумал Конан. – Хотя бы на какое-то время...»
Вложив меч в ножны, он поспешил выйти на улочку за таверной. Проулок был таким узким, что здесь не разминулись бы и двое мужчин. Он извивался, как змея, и весь пропах помоями. Наугад выбрав направление, варвар двинулся сквозь жужжащий рой мух.
Но едва лишь он добрался до первого поворота, как сзади послышался вопль:
– Вот он!
Киммериец торопливо обернулся через плечо: стражники уже выбирались в проулок.
– Похоже, боги и впрямь отвернулись от меня, – решил северянин. – Где это видано, чтобы стражники в Бельверусе вздумали столь рьяно исполнять свой долг?
Он был уверен, что здесь таких уже не осталось. Может, разозлились из-за танцовщиц?.. Как бы то ни было, но отряд черноплащников со всех ног устремился за варваром, крича и поскальзываясь в грязи.
Конан также бросился бежать, с трудом удерживая равновесие. Повороты были крутые, и он то и дело задевал плечами углы, сбивая последнюю штукатурку с обшарпанных заплесневелых стен. Его путь пересекла другая, такая же извилистая улочка, и он, не раздумывая, свернул туда. Еще один проулок, похожий скорее на узкий лаз между стенами... Конан устремился в него. За спиной послышались проклятья и ругань преследователей.
Уже на бегу варвар убедился, что угодил в настоящий лабиринт – путаницу древних ходов и выходов, терявшуюся в стороне от обычных улиц. Здания здесь готовы были в любой момент обрушиться, заваливая улицы грудами мусора. Некогда эти дома строились одноэтажными, но с годами требовались новые помещения, и поскольку в стороны расширяться было некуда, начали возводить одна над другой бесконечные надстройки, так что теперь все это напоминало непонятно на чем держащуюся груду оштукатуренных коробок, крытых серой черепицей.