Огненный зверь (сборник)
Шрифт:
Конан повертел в руке копье, стоя у черты. Древко имело толщину в два пальца, а железный наконечник был длиной с предплечье. Вдруг он отклонился назад и сделал бросок рукой, одновременно помогая корпусом. Соломенный тюк отъехал назад, а копье вошло на расстоянии толщины пальца от уже торчащего там копья.
– Может быть, отодвинуть подальше, – произнес он, как бы думая вслух. Арваний скрипнул зубами.
Весь лагерь молчал, пока человек на бочонке не нарушил тишину:
– Равные ставки! Я делаю равные ставки на Арвания и на – как его? Конан? – и на Конана! Равные ставки!
–
Распорядитель охоты рассерженно указал рукой на мишень:
– Назад! Отодвинуть назад!
Два человека бросились вперед, чтобы оттащить тюк еще на десять шагов, затем вернулись, принеся копья.
Гневно взглянув на Конана, Арваний снова занял место у черты, отошел, разбежался и метнул. Снова его копье прошло сквозь ткань. Конан сделал шаг назад, и опять его бросок был одним нераздельным движением. Копье его коснулось копья Арвания и вонзилось в черную мишень еще ближе от другого копья, чем раньше. Среди охотников послышались восхищенные крики. Киммериец был удивлен, увидев улыбку на лице Йондры, и удивлен еще больше, увидев другую – на лице Тамиры.
Лицо Арвания было искажено от ярости.
– Еще дальше! – кричали они, когда принесли копья. – Дальше! Еще дальше!
Когда тюк был оттащен на шестьдесят шагов, зрители напряженно затихли. Попасть будет трудно, подумал Конан. Даже очень трудно.
Бормоча что-то, охотник разбежался и, крякнув, бросил копье. Оно воткнулось в тюк.
– Промах! – заорал Телад. – Ткани коснулось, но промах! Один к пяти в пользу Конана!
Замахнувшись, Конан разбежался. В третий раз копье взмыло в воздух. Поднялся крик, и все начали стучать своими копьями о землю в знак восхищения.
Телад соскочил с бочонка и побежал вприпрыжку к Конану, чтобы пожать ему руку.
– Ты дорого мне обошелся сегодня, северянин, но зрелище стоило этих денег.
Вытаращив глаза, Арваний издал сдавленный крик:
– Нет! – Он вдруг побежал к тюку, расталкивая людей. Он начал оттаскивать тяжелый соломенный тюк дальше. – Попади так, презренный дикарь! – кричал он, борясь с весом тюка. – Чтоб тебя побрал Эрлик с твоими проклятыми уловками! Попади так!
– Но здесь же сто шагов! – воскликнул Телад, качая головой. – Никто не... – Его речь прервалась, когда Конан взял копье у одного из стоявших рядом охотников. Как антилопы, разбегающиеся при виде льва, люди очистили пространство между киммерийцем и мишенью. Арваний истерично смеялся, повторяя:
– Попади так, варвар! Попробуй!
Взвесив в руке копье, Конан вдруг пришел в движение. Мощные ноги понесли его вперед, рука замахнулась, и копье полетело. Человек с орлиным носом посмотрел, раскрыв рот, на летящее к нему копье, затем закричал и бросился в сторону. От тюка поднялась пыль, когда копье вошло в солому рядом с двумя уже торчащими там копьями. Телад подбежал к мишени, не веря своим глазам, затем вскинул руки.
– Во имя всех богов, он попал в ткань! Вы, считающие, что владеете копьем, признайте мастера! Он попал в мишень на расстоянии ста шагов!
Вокруг Конана собралась толпа охотников, выкрикивавших похвалы
Крики вдруг затихли, когда подошла Йондра. Охотники расступились перед ней, напряженно ожидая того, что она скажет. Некоторое время, однако, она стояла в несвойственной ей нерешительности, прежде чем начать говорить.
– Ты задал мне вопрос, киммериец, – сказала она наконец, глядя скорее через его плечо, а не в лицо. – Я никогда не сообщаю о причинах своих действий, но ты спас мою жизнь и ты замечательно метаешь копье, так что тебе я скажу. Но наедине. Идем.
Гордо держа спину и не глядя по сторонам, она развернулась и пошла к алому шатру.
Конан медленно пошел за ней. Когда он нагнулся, чтобы пройти под пологом, аристократка стояла спиной к входу, теребя шнурки кожаной жилетки. На полу лежали дорогие иранистанские ковры с раскиданными по ним шелковыми подушками, а на низких бронзовых столиках стояли золотые лампы.
– Ну? – сказал Конан.
Она вздрогнула, но не обернулась.
– Если армия послала такие силы, – проговорила она рассеянно, – значит, ожидаются какие-то неприятности. Солдаты наверняка попытаются вернуть охотничью партию, а мне не хочется тратить силы на споры с каким-нибудь генералом, доказывая ему то, что я не позволяю армии командовать мной.
– И ты держишь это в секрете? – спросил, нахмурясь, Конан. – Ты думаешь, твои охотники и сами этого не поняли?
– Лиана действительно такая, как ты говоришь? – спросила она. – На нее приятно смотреть? Приятнее, чем на меня?
– Она симпатичная. – Конан улыбнулся, увидев, как напряглась ее спина, и благоразумно добавил: – Но не такая красивая, как ты. – Он был молод, но достаточно разбирался в женщинах, чтобы не говорить одной женщине о красоте другой.
– Я заплачу за Арвания, – сказала неожиданно Йондра. – У него нет пятисот серебряных монет.
Высокий киммериец заморгал, удивленный неожиданной сменой темы.
– Я не возьму от тебя денег. Я спорил с ним.
Она склонила голову и пробормотала, явно не замечая, что говорит вслух:
– Почему у меня перед глазами стоит все тот же? Почему он должен быть варваром?
Она вдруг обернулась, и Конан едва не вскрикнул от удивления. Она расшнуровала жилетку и обнажила тяжелые круглые груди с напряженными розовыми сосками.
– Ты думаешь, я привела тебя в свой шатер только для того, чтобы отвечать на твои вопросы? – выкрикнула она. – Я не позволяла ни одному мужчине касаться себя, а ты не протянешь даже и руки. Ты хочешь вынудить меня быть бесстыдной, как...
Слова молодой аристократки оборвались, когда киммериец притянул ее к себе. Его большие руки скользнули под жилетку, обхватывая пальцами гладкую кожу ее спины, плотнее прижимая к себе ее полные груди.
– Я протягиваю обе руки, – сказал Конан, снимая с нее и бросая на ковер жилетку.
Прильнув к нему, княжна положила свою голову на его широкую грудь.
– Охотники узнают... они догадаются, что я... что ты... – Она поежилась и прижалась еще сильнее.
Конан нежно поднял ее голову и посмотрел в глаза, серые, как облака утром в горах.