Огнепад (Сборник)
Шрифт:
Брюкс успел вовремя остановиться.
– Ограниченный доступ, сэр, – сказал зомби, и его глаза затанцевали еще больше.
– Твою мать. Вы разговариваете.
Зомби ничего не ответил.
– Я не думал, что тут… кто-то будет, – попытался Брюкс. – Ты в сознании?
– Нет, сэр.
– Значит, разговариваешь во сне.
Тишина. Глаза, мечущиеся в глазницах.
«Интересно, знает ли оно, что произошло с другим?
Видело ли оно это…»
– Я хочу…
– Вы не можете, сэр.
– Вы…
– Да,
– …меня остановите?
– Да, но в этом нет необходимости, – добавил зомби. Брюкс уже хотел спросить про огонь на поражение, но решил не развивать эту тему.
С другой стороны, существо вроде не возражало против беседы.
– Почему ваши гла…
– Чтобы максимизировать захват сигнала высокой четкости со всего пространства визуального поля, сэр.
– Хм.
Такой трюк разум с сознанием выкинуть не мог – из-за ограниченной пропускной способности. Значительная часть так называемого зрения состояла из предсознательных фильтров, решавших, что не видеть, дабы гомункула наверху не перегрузило от избытка информации.
– Ты черный, – заметил Брюкс. – Большая часть зомби – чернокожие.
Нет ответа.
– У Валери фетиш на меланин, или…
– Так, дальше я со всем разберусь, – сказал Мур, подымаясь из пасти через стыковочную трубу. Зомби плавно отодвинулся в сторону, давая ему пройти.
– Они разговаривают, – сказал Брюкс. – Я не…
Мур всего раз посмотрел на Брюкса, проходя мимо, но, когда вошел на корабль и направился к корме, бросил:
– Пойдем со мной, пожалуйста.
– Э, а куда?
– В медотсек. Мне не нравятся пятнышки на твоем лице, – Мур исчез в Центральном узле.
Брюкс бросил взгляд назад, на шлюз. Сторож Валери вновь занял свое место, преграждая путь к более экзотическим локациям.
– Спасибо за беседу, – сказал Дэн. – Надо как-нибудь повторить.
***
– Закрой глаза.
Брюкс подчинился; внутренности век на несколько секунд засияли кроваво-красным светом, когда Мур просканировал лицо диагностическим лазером.
– Мой тебе совет, – сказал полковник с другой стороны комнаты. – Не дразни зомби.
– Я его не дразнил. Всего лишь бол…
– И не болтай с ними.
Дэн открыл глаза. Полковник пропустил скан через какую-то невидимую диагностику, висящую в воздухе. Потом добавил:
– Помни, кому они подчиняются.
– С трудом могу себе представить, что Валери забыла взять со своих миньонов клятву хранить тайну.
– А я с трудом могу представить, что миньоны забудут рассказать хозяйке про секреты, о которых ты спрашивал. И неважно, ответили они тебе или нет.
Брюкс обдумал фразу:
– Думаешь, ей не понравится мое замечание про меланиновый фетиш?
– Я понятия не имею, – тихо ответил Мур, – мне бы точно не понравилось.
Брюкс
– Но я…
– Ты смотришь на них, – в глазах солдата сейчас будто плавал жидкий азот, – и видишь зомби. Быстрых на подъем, надежных на поле боя не совсем людей. Менее чем людей. Даже не животных: существ без сознания. Возможно, ты думаешь, что к таким, как они, понятия уважения или неуважения в принципе не относятся. Разве можно не уважать газонокосилку, например?
– Нет, я…
– Давай я расскажу тебе, что вижу сам. Человека, с которым ты, так скажем, болтал, зовут Азагба. Для друзей – Аза. Но он свою личность отдал – за то, во что верил, или потому, что все остальные варианты были еще хуже, а может, их вообще не было. Ты смотришь на свиту Валери и видишь скверный анекдот. А я вижу семьдесят с лишним процентов военных биоавтоматов, их набрали из мест, где насилия столько, что отсутствие самосознания для многих – вожделенная мечта. Я вижу людей, которых скосили на поле боя, а потом запустили снова, лишь для того, чтобы они сделали выбор: вернуться в могилу или оплатить перезапуск десятилетием затмения и договорного рабства. Зачастую для них это наилучший вариант событий.
– А какой худший?
– В некоторых частях света закон до сих пор гласит, что жизнь кончается со смертью, – ответил Мур, – Все остальное – живой труп. При таком раскладе у Азагбы столько же прав, сколько у мертвеца на анатомическом столе.
Он ткнул рукой в воздух и добавил:
– Я был прав: предраковое состояние.
«Малави», – вспомнил Брюкс и неожиданно все понял:
– Вот почему ты бросился на нее. Не из-за меня или Сенгупты. Даже не из-за миссии. А потому, что она убила одного из таких, как ты.
Мур посмотрел сквозь Дэна:
– А я думал, ты уяснил, что попытки психоанализа тебе лучше держать при себе. – Он вытащил опухолевой карандаш из набора первой помощи. – Тошнота есть? Головные боли, головокружение? Жидкий стул?
Брюкс поднес ладонь к лицу:
– Пока нет.
– Скорее всего, беспокоиться не о чем, но мы для верности проведем полное сканирование тела. У тебя могут быть и внутренние очаги. – Он наклонился вперед и прижал карандаш к щеке Дэна. Что-то электрическое затрещало в ухе, по лицу разлилась пощипывающая теплота.
– Я бы рекомендовал тебе проходить ежедневные сканирования, – сказал Мур. – Когда мы приближались, экранирование корабля было не из лучших. – Он жестом приказал Дэну пройти влево, откинул со стены медкойку. – Но, признаться, я удивлен такому быстрому развитию болезни. Возможно, у тебя есть предрасположенность к раку. Ложись.
Брюкс залез на койку. Полковник пристегнул его на случай свободного падения. На переборке тут же расцвел биомедицинский коллаж.
– Э, Джим…
Полковник не сводил глаз со скана.