Огнетушитель дьявола

Головачев Василий Васильевич

Кузьма вздохнул. Ходя и Герка давно были на Земле и лишь позвонили по разу, не обещая скорого возвращения. А отпуск без них все-таки терял смысл.

Кузьма вспомнил, как два дня назад, когда они были еще вместе, над озером пролетели на антигравах две девушки, транспортирующие за собой капсулу стандартного туркомплекса. Они искали место для стоянки и приглашали друзей в гости. Герка, необычайно быстро сходящийся с людьми, даже пообещал завернуть к ним на чай. Одна из девушек, блондинка с роскошными золотыми волосами, весьма заинтересовала ксенопсихолога, не обремененного узами брака, она понравилась и Кузьме,

ответив ему заинтересованным взглядом, но познакомиться они не успели. Спутница блондинки потянула ее за собой, и они умчались вперед, скрывшись за полосой тумана. Теперь Ромашин прикидывал, не принадлежит ли костер, дым которого он обнаружил, биваку незнакомок. После разлуки с друзьями это было бы неплохой компенсацией за одиночество.

Привязав плот к одному из валунов, Кузьма натянул шорты, белую футболку и кроссовки, положил в гостевую сумку бутылку шампанского, коробку конфет (все это богатство принадлежало Герману, предусмотрительно запасшемуся атрибутами знакомства именно на такой случай), нацепил пояс-антиграв и поднялся над береговой линией на десяток метров.

Струйка дыма, которую он заметил с озера, несколько посветлела, но была видна хорошо на фоне серо-фиолетовой стены рифта. До нее было всего около двух километров по прямой, но если бы Кузьма решился идти пешком, преодолевать каменистый, усеянный обломками скал и валунами береговой откос ему пришлось бы не менее часа, несмотря на меньшую, чем на Земле, силу тяжести.

Под ногами поплыли трещины, изломы скал, ямы с водой, пласты горных пород, покрытые зеленоватым налетом ила и водорослей. Чуть выше этот налет сменился куртинами голубоватого мха, а у самой стены каньона рос уже настоящий кустарник — марсианский можжевельник, крапивник, суходол, буревей, переходивший в редкий лес, состоящий из плосковершинных сосен и карликовых — не выше трех метров — секвой. Секвойи на Марс завезли американцы еще двести лет назад, надеясь, что эти земные гиганты покорят марсианские просторы, но секвойи хоть и выжили в суровых условиях чужой планеты, расти, как на Земле, до двухсотметровой высоты, отказывались.

Вскоре Кузьма услышал музыку, шум и среди высоких столбовых скал заметил палатки лагеря: их оказалось не две, как он думал, а целых восемь. Настроение слегка упало. Он надеялся еще раз увидеть золотоволосую незнакомку с теплыми янтарными глазами, но ей с подругой хватило бы и одной, в крайнем случае, двух палаток, а тут располагалось восемь, что означало: лагерь принадлежал какой-то большой группе путешественников. Золотоволосая девушка здесь скорее всего не отдыхала.

Однако делать было нечего, отступать не хотелось, и Кузьма опустился на каменистую марсианскую почву, еще не измененную травой так, как на Земле. Последние полсотни метров до лагеря он решил пройти пешком.

Прислушиваясь к долетавшим из лагеря звукам, он медленно двинулся вперед, разглядывая скалы и деревья.

Местность здесь была живописная, скалы диаметром от двух до десяти метров и высотой до сорока-пятидесяти придавали ей необычный «археологический» колорит. Так и казалось, что сейчас он увидит жилище марсианина или его самого с копьем в руке. По-видимому, лагерь отдыхающие разбили в этом месте не случайно, о чем говорил и ручей, сбегающий к озеру по камням. Подумалось, что здесь поработали ландшафтные

операторы, создавшие уголок «дикого» отдыха для какой-то важной персоны.

Кузьма остановился, зачерпнул пригоршню воды, попробовал на язык. Вода была вкусная, пресная, колючая, как нарзан, и попахивала мятой. А поскольку ключей и минеральных источников на Марсе не водилось, Кузьма сделал окончательный вывод: источник создали искусственно, а скалы обработали для придания ландшафту «археологической законченности». Это подтверждало прежнее заключение Кузьмы о вмешательстве в пейзаж терраформистов. Захотелось посмотреть на людей, отдыхающих в этих местах, ради которых хозяйственники пошли на значительные затраты для облагораживания дикой природы.

Кузьма двинулся было дальше и вдруг услышал голоса. Невольно сбавил шаг, прислушиваясь, потом и вовсе остановился. Разговаривали двое: мужчина и женщина — и, судя по эмоциональной окраске речи, ссорились.

— В конце концов, я мог бы тебя и не приглашать, — зло бросил мужчина.

— Тогда зачем пригласил? — сдавленным голосом отозвалась женщина.

— Да уж не для того, чтобы ты демонстрировала свою независимость. Если ты со мной, изволь делать то, чего я хочу.

— А если не хочу я?

— Тогда не надо было соглашаться. Я специально выбрал место с «зеркалом», угрохал уйму кредитов на подготовку лагеря, пригласил известных людей, и после этого ты закатываешь истерику на глазах у всех и выставляешь меня на посмешище!

— Я не игрушка и не твоя вещь! Со мной так нельзя…

— Я так хочу, поняла?! И будет по-моему! Если я тебя хочу, ты будешь моей где угодно, даже в зале приемов Правительства, даже на Солнце!

— Не буду!

— Будешь!

Возня, стук раскатывающихся камней, тихий вскрик:

— Пусти, мне больно!

Кузьма без колебаний шагнул вперед, отбрасывая ногой камни, чтобы его услышали, и увидел борющихся собеседников. Мужчина повалил женщину, одетую в шорты и майку, на землю и пытался снять с нее шорты, затем одним движением разорвал на ней майку и дал пощечину. Женщина снова вскрикнула.

— Эй, красавец, — окликнул Кузьма. — Нельзя ли обращаться с дамой повежливей?

Мужчина гибко вскочил, оглядываясь, яростно сверкнул глазами. Он был выше Кузьмы на голову и шире в плечах, великолепно сложен, красив, смугл, курчав, носил бородку и усы. Кузьма перевел взгляд на поднимавшуюся женщину и вздрогнул: это была та самая золотоволосая незнакомка, с которой их свела судьба два дня назад. Она попыталась натянуть майку, закрыла грудь рукой и торопливо пошла к лагерю. Мужчина оскалился, догнал ее в два прыжка, рванул за плечо, разворачивая к себе, и дал еще одну пощечину.

— Ты уйдешь, только когда я тебе позволю! Поняла? — Он оглянулся на Кузьму. — А ты проваливай отсюда, пока я не позвал охрану!

Кузьма увидел слезы, стекающие по щекам девушки, и покачал головой.

— Сударь, вы не джентльмен. Она не хочет быть с вами, зачем же удерживать ее силой?

— Проваливай, я сказал, защитник хренов! — Мужчина толкнул девушку в спину. — Иди в лагерь, там поговорим.

В то же мгновение какая-то сила оторвала его от земли и отбросила в сторону. Кубарем прокатившись по каменистому пригорку, он ошеломленно вытаращил глаза и на несколько мгновений затих, затем вскочил.