Огни святого Эльма
Шрифт:
Они оставили ключ на ресепшене, быстро пробежали через холл отеля, где уже собрались очень усталые, вспотевшие отдыхающие из недавно прилетевшей в страну группы. И тут около выхода из отеля, где обычно стоял микроавтобус до пляжа, они увидели ярко красный кабриолет Феррари.
— Вау, какая тачка, круто! — крикнул Данила. — Подойду, посмотрю.
И тут из-за пальмы вышел человек, которого они встретили на пляже. Он был одет так же, как когда они его встретили в первый раз, и Соне показалось, что сейчас иностранец взволнован и озабочен чем-то. Он явно обрадовался, увидев их. «Как это странно, — промелькнуло в голове у Сони, — вдруг этот мужчина и, правда, ненормальный?»
— Хотите покататься? — спросил владелец
— Конечно! — ответил Данила.
Соня засомневалась, но ее брат уже открыл дверь машины. «Не вытаскивать же мне его силой, — подумала София, — Придется мне ехать с Даней, нельзя оставлять его одного».
За рулем был молодой турок.
— Я арендовал машину с водителем, — пояснил иностранец.
— Почему? Вы сами не умеете водить? — спросил Данила.
— Нет, не умею, мне это кажется чрезвычайно сложным, не то, что управлять кораблем. Соня вежливо засмеялась.
«Да, Данила сел рядом с водителем, как-то неудобно, мне придется сесть сзади рядом с этим странным мужчиной, не хочу, чтобы он приставал ко мне», — подумала София. И сказала: «Данила, сядь на заднее сиденье». Ее брат неожиданно согласился, и Соне стала досадно. Была жара под сорок градусов, но, когда они поехали, подул сильный ветер, и их захватило волшебное ощущение скорости. Они съехали с горы, на которой был расположен Аллин, и поехали вдоль моря, внизу виднелась кромка берега с утопающими в зелени отелями, а с другой стороны — серпантин и каменистые горы, почти лишенные растительности.
Было так красиво, что захватывало дух, хотелось бесконечно ехать, смотреть на бескрайнее море и вдыхать сухой горячий воздух, как будто это и была сама жизнь, и больше ничего не было нужно. Да, проходит время, но остаются эти прекрасные горы, море и солнце, которым нет дела до нас. И разве имеет значение, где мы живем и как, если все равно будет светить палящее солнце, и прибой будет выравнивать камни после нашей смерти. И будут сверкать капли дождя, качаться от ветра пальмы и кипарисы. Станет дальше жить с нами или без нас этот вечный прекрасный и равнодушный мир, в котором можно умереть от горя, и он не заметит тебя, но с другой стороны, может быть, это и дает надежду. Ведь что бы с тобой ни случилось, останется что-то неизменное: горы, небо и море, то, что никто не может разрушить.
Дул такой ветер, что Филипп приказал водителю опустить крышу автомобиля.
Данила спросил:
— Откуда у вас оружие на корабле?
— Всем, кто плавает по морю нужно оружие, — сказал Филипп, — ведь могут встретиться пираты, и надо поддерживать порядок на судне.
Данила посмотрел на него с нескрываемым восхищением:
— А вам встречались пираты?
— Конечно, — бесцветным тоном ответил Филипп. — Но давайте поговорим о вас, а не обо мне.
Он сидел в машине в какой-то неудобной позе, немного странно сложив руки на коленях, и смотрел то на Соню, то на Данилу, его мужественное красивое лицо было радостным и оживленным. Софии его поведение казалось подозрительным, но она успокаивала себя. «Наверно, все миллионеры, чувствуют себя не так как мы, — думала Соня, — состояние дает им уверенность, а это не может не сказываться на настроении».
Филипп расспрашивал Данилу об учебе, а потом спросил, есть ли у их семьи земли и титул. «Какие странные вопросы. Сразу видно, иностранец, — подумала Соня, — надо узнать из какой он страны, наверно, какой-нибудь английский герцог».
— Земля есть, участок в Репино, мне там нравится, хорошая компания. А квартира у нас отстой, нас развели на бабки, купили недвижимость в строящемся доме, оказалось, что это лохотрон, теперь у нас новая ипотека, — бодро рассказывал Данила, который почему-то хорошо и уверенно себя чувствовал рядом с этим человеком. У Дани было отличное расположение духа, еще бы он едет с
Филипп, видимо, ничего не понял из рассказа мальчика о квартире и начал задавать вопросы. «Надо же, как они подружились, — с завистью подумала Соня. — Надо и мне что-нибудь сказать. Я, конечно, выгляжу незаинтересованной и это хорошо, но все время молчать тоже глупо».
— В каком банке вы держите ваш капитал? — придумала София умный вопрос.
Крупный предприниматель, казалось, немного растерялся:
— Не знаю… в каком банке он держит…, то есть мой партнер, он этим всем занимается. В общем, вы все думаете, что главное это капитал, состояние, — Филипп немного наклонился вперед, чтобы обратиться к Соне, он говорил как-то взволнованно с чувством. — Я догадывался, что для вас это важно. А если, например, человек, небогат, но происходит из старинного хорошего рода? Ну, хотя и это сейчас не имеет значения. Если мужчина смел, умен и благороден, хотя ему и приходится зарабатывать деньги своим трудом, разве он не достоин уважения?
София решила не отвечать, это, наверно, риторический вопрос.
— Деньги самое главное, — серьезно сказал Данила.
Иностранец вздохнул. Его лицо помрачнело, и морщины в уголках глаз стали глубже. «У него лицо глубоко несчастного человека, он притворяется веселым», — подумала Соня. На душе у нее становилось все тревожнее, не покидало ощущение, что путешествие с этим странным бизнесменом плохо кончится. Она давно перестала получать удовольствие от поездки на Феррари. Сердце часто колотилось и Соне стало жарко, несмотря на кондиционер, включенный на двадцать градусов. «Я интуитивно чувствую, что со мной и Данилой случится беда, — думала она, — может, еще можно исправить ситуацию, но каким образом? Как я виновата, что ушла из номера. У меня в жизни было столько ошибок, и вот теперь мой любимый брат из-за меня попадет в беду».
Водитель несколько раз поворачивался к Соне и успел сказать ей комплимент на ломаном русском языке, но Филипп крикнул, чтобы шофер отстал от нее. «Наверно, ревнует, — подумала она, — значит, этот человек из мира большого бизнеса хочет быть со мной».
— Куда мы едем? — спросила Соня.
— На мой корабль, — сказал Филипп тоном, не терпящим возражений, и тут она уже не смогла больше сдерживать страх и тревогу.
— Я не хочу, отвезите нас обратно! — крикнула Соня.
— Нет, поехали смотреть пистолеты, — капризно возразил Данила. Когда опустили крышу машины и включили кондиционер, они уже могли расслышать друг друга.
— Не бойся, милая, все будет хорошо, тебе понравится, — сказал Филипп доброжелательно.
— Я не останусь с вами наедине! — крикнула Соня.
— Что ты, доченька, как я мог такое подумать, — сказал Филипп, и удивление в его голосе показалось ей искренним, — я имел в виду, что вам понравится мой корабль, мои драгоценности, пистолеты, у меня много чего есть интересного.
— Соня дура, и все время думает про секс, — сказал Данила.
Брат и сестра вообще не особенно дружили. Софии стало очень обидно, что Даня выставляет ее в таком виде перед этим умным и интересным человеком, и сказалось нервное напряжение во время поездки. Вообще, после трагических событий в ее жизни, у нее часто случались истерики. Соня иногда начинала ни с того ни с сего громко кричать и раздражаться из-за малейших пустяков, говорить вещи, неприятные прежде всего ей самой. В таком состоянии ей нравилось болезненно растравливать свои раны фразами вроде «Я убила своего ребенка. Его разрезали на кусочки. Я пьяная переспала с незнакомым парнем».