Огня дракону! или Микстура от драконьей депрессии
Шрифт:
Так ничего и не добившись, он сунул бумаги в стол и задумался, что делать дальше. Лететь домой или поспать здесь, на диване?
Сюда он рванул, как только заклинание-сторож сообщило ему, что в кабинет кто-то проник, – защитный амулет целительницы отключил все, кроме сигнальной нити, выведенной за окно и реагирующей на движение. И это было очень кстати – похоже, настой, который он принимал каждый вечер, выдохся, или дозу нужно было увеличивать, потому что под утро он стал ощущать, как уходит в вековой сон.
Миль-Авентис невольно ухмыльнулся, вспомнив хорохорящуюся мэтрис Риваль. Может, стоило все-таки внушить ей желание и освежить свои воспоминания о том, каковы
Нет, так неинтересно.
Он подумал – и все же выпрыгнул из окна, на ходу расправляя крылья. Выпьет двойную дозу настоя и нужно все-таки поспать, а то бороться с проклятым вековым сном станет совсем сложно. А спать в своем замке куда приятнее, чем на работе, куда через несколько часов придет секретарь, и Миль-Авентису придется снова заниматься скучными ректорскими делами – организацией бурлящего безумного муравейника под названием Королевская академия магии.
Тиана под заклинанием невидимости пробиралась коридорами и лестницами к выходу из академии. Никому, тем более местным призракам, очень любящим посплетничать, не следовало знать, что она была ночью в академии, вернее, в ректорском крыле.
Дурацкий поцелуй, который оказался первым в ее жизни и на который она решилась только чтобы отвлечь дракона от возможных санкций, она с усилием выбросила из головы. Потому что альтернативой было прямо сейчас провалиться сквозь землю от стыда перед собой, своей фамилией и бесконечными славными предками Ривалей.
«И все же, – подумала какая-то новая, авантюрная леди Тиана, – раз уж решилась, надо было распробовать до конца. А то что это был за поцелуй? Недоразумение одно!»
Тут же пошли воспоминания о горячих губах дракона и веселом недоумении в желтых глазах, она снова почувствовала, что краснеет, и совсем выбросила случившееся из головы.
– Совсем, я сказала! – процедила она сердито.
Где-то между библиотекой и атриумом у неё вдруг закружилась голова и пришлось прислониться к стенке.
Так всегда бывало, когда тайная, вшитая в ауру защита ее семьи, подарок от возлюбленной одного из предков, поглощала чужие заклинания. Никто не мог воздействовать на членов семьи Риваль магией – она просто рассеивалась, не доходя до адресата. Значит, дракон наложил-таки на нее какое-то заклятье! Правда, была у семейного подарка и темная сторона, хотя, конечно, сделан он был от чистого сердца. Древняя защита поглощала абсолютно все заклинания, в том числе и полезные, – именно из-за этого так нужен был Тиане старый амулет, именно из-за этого она рискнула залезть к дракону в кабинет.
Голова наконец перестала кружиться, и Тиана рассеянно погладила амулет в виде червленой змейки на запястье, который помог ей с проникновением и обходом защиты.
– Спасибо, – прошептала она. Бабушка учила, что к старым волшебным вещам нужно относиться с почтением, как к живым. Глубоко внутри шевельнулась привычная досада: слишком мало осталось у ее семьи таких вещей, ценных и самих по себе, но и ещё более дорогих оттого, что напоминали о былом величии их рода.
Однако стоило поторопиться – ей не удалось отвоевать у бабушки право жить на территории академии в одном из домиков преподавателей, и предстояло почти полтора часа идти по старому центру города мимо королевского дворца к окраине, к обветшалому особняку герцогов Риваль. Хорошо, что есть невидимость, но она не спасет от синяков, если какой-нибудь припозднившийся гуляка или кухарка, спешащая на работу, налетят на Тиану в узком переулке. Да и оборотни вполне могут учуять ее, ежели встретятся на улице.
Она
Как будто у них были деньги на сопровождение. Как будто у Тианы от леди осталось хоть что-то кроме воспитания и имени.
Нет, если бы удалось уговорить леди Аврору продать особняк, им бы хватило и на скромный домик на окраине столицы, и на достойную жизнь, и пожизненный найм прислуги, и на возможность матери и бабушке выезжать летом на море, снимая коттедж на курорте. Но особняк был последним, что осталось у рода Риваль. Больше ничего не было – ни денег, ни мужчин в доме, способных заработать и решить проблемы семьи.
Отец Тианы, лерд Абердин, умер, когда она была совсем крошкой. Смерть была нелепой – лерд сломал шею, катаясь на мотоциклетке. А дед, муж бабушки Авроры, слишком сильно уважал не только оркский ковыльяк, но и эльфийскую амброзию, и даже такой экзотический алкоголь, как русалий ракушечник (по правде говоря, дед уважал все, что горит). Так сильно, что ухитрился ляпнуть в нескольких клубах что-то шутливо-несерьезное, но вполне себе критическое в адрес тогдашнего короля, деда нынешней королевы. А когда король на полном серьезе начал обсуждать сухой закон в королевстве, и вовсе потерял осторожность.
– Его величество определенно сошел с ума, – вещал он в окружении таких же лердов, – вот помяните мое слово, народ взбунтуется, а то и заговорщики появятся и сбросят его с трона. Виданное ли дело – запрещать благородным лердам пить?
После чего он был замечен теми самыми заговорщиками и даже неожиданно для себя вместо дегустаций чудных гномьих самогонов несколько раз попадал на их собрания. Собственно тогда его и взяла на карандаш Тайная канцелярия и тихо и незаметно препроводила в казематы. И пусть следствие доказало, что он оказался участником готовящегося переворота почти случайно, а сам герцог, протрезвев и осознав, что ему грозит, проявил чудеса памяти и сдал все, что слышал и кого видел с потрохами, король, на четверть орк, а потому покрытый весьма слабым налетом цивилизованности, сослал его с семьей на север, под Самоцветные горы. Одновременно – для вразумления подданных – отнял титул, оставив право носить бесполезное звание лерд и леди, все земли и поместья, оставив только старинный фамильный замок (и то, похоже, потому что в канцелярии что-то напутали) и построенный неподалеку особняк. А еще через пару лет король отошел к предкам самостоятельно, не утруждая бунтовщиков.
Увы или к счастью, но экс-герцог умер следом. И бабушка Аврора приняла решение ехать в столицу и просить аудиенции у его величества. Она очень рисковала – ведь ссыльным нельзя было возвращаться в Веншиц. И дело вполне могло закончиться еще более сильной опалой, а то и плахой.
Но новый король, более просвещенный, менее зубастый (в прямом смысле слова) и имеющий в женах людинку-аристократку, а в дочерях – принцессу смешанных кровей, будущую королеву Миррей, со снисхождением отнесся к бывшей герцогине с овдовевшей невесткой и крошечной внучкой на руках, ведь это сразу превращало его в глазах подданных в просвещенного и милосердного правителя. Он разрешил вернуться в столицу и объявил о частичном помиловании. Это означало, что титул, поместья и земли не возвращаются, как и право появляться при дворе. Но вести светскую жизнь разрешалось – без посещения государственных мероприятий.