Огонь для Проклятого
Шрифт:
— Следом по ночам мне были видения. И я увидел все то, что должен сделать. Я увидел Лесную Гавань, сестренка. Увидел тебя и твоего сына. Я увидел искупление нашего народа и возрождение наших предков.
— Я не понимаю.
— Эта эпидемия — лишь инструмент, который позволит нам всем переродиться. Мы слабы. Позор на наши головы. Но Предки нас не оставят. Каждый, кто погибнет от болезни, вскоре встанет в единый строй против проклятых захватчиков. Они пришли к нам с превосходящими силам и оружием, которому мы не смогли ничего
— О, боги… — шепчу я. — Нет, Турин, нет.
— Свобода требует жертв, сестренка.
— Свобода от чего? Ты понимаешь, какие силы пробудил?
Он неопределенно поводит плечами. Одежа, что некогда сидела на нем, точно влитая, теперь висит, будто на отощавшем старике.
— Ты освобождаешь не нас, — продолжаю я. — А наши земли от нас.
— Ты слишком молода, чтобы понять.
Турин все же выбирается из-за стола. Стоит, покачиваясь. Вот-вот грохнется на пол. Но я точно не стану его ловить.
— Я должна знать, — говорю то, о чем никогда и ни за что не хотела бы услышать. — Это ты принес болезнь?
— Я принес искупление.
Кажется, мои внутренности превратились в лед. Моя кровь перестала бежать по венам. А разорванное в клочья сердце едва-едва бьется лишь для того, чтобы снова и снова полосовать себя об острые грани кровавых осколков.
— Ты убил всех нас.
— Ты будешь жить, сестренка. И твой сын — тоже. Я позаботился об этом.
— Разве я просила об исключении?
— Ты бы никогда не попросила. Но на то я и старший брат. Поверь, я знаю, что буду проклят. Мне все равно. И если бы сейчас я снова встал перед тем же выбором, ничего бы не изменилось. Но вас эта месть задеть не должна.
Он шагает из-за стола. Шаги тяжелые, точно каменные. Пячусь, пока не упираюсь спиной в стену. Но он не становится вплотную, оставляет между нами пару шагов расстояния.
— Это твоя обязанность, Хёдд, — говорит холодно и почти зло. — Ты должна встать во главе очищения. Ты должна выжить. И должна победить.
— Ты прав, — цежу сквозь зубы. — Кое-что я действительно должна: спасти своих людей от предательства и глупости того, кого считала братом. Ты отдал нас всех Тени, Турин. Не знаю, зачем, не знаю, как. Возможно, ты действительно хотел лучшего. Но ты не имел права принимать подобные решение в одиночку.
— Кто-то должен бы. Почему бы не я? У остальных не хватило бы храбрости.
— Прочь с дороги, у меня еще много дел.
Толкаю его в грудь и почти бегом к двери. Но успеваю сделать всего несколько шагов, когда в плечо впиваются стальные пальцы. Дергаюсь, но это вообще бесполезно. Легкое движение воздуха, разворот — и меня припечатывает к стене. Голова откидывается назад и бьется о дерево.
— Прости, сестренка, но мне нужны все эти люди. Они останутся в Гавани.
Рвусь, пытаюсь
— Я должен это сделать, прости.
Он снова прикладывает меня о стену, на этот раз сильнее…
Глава тридцать восьмая: Хёдд
В себя прихожу с дикой головной болью. Затылок просто раскалывается, а от яркого масляного фонаря где-то в стороне хочется снова закрыть глаза.
Неужели Турин сделал это?
Он даже в детстве никогда не повышал на меня голос.
Безумие!
— Госпожа, вы меня слышите?
Надо мной склоняются двое халларнов. Судя по всему, лекари.
— Понимаете, что я говорю?
Спрашивает тот, что постарше.
— Да. Где я?
— В Большом Доме. Помните, что произошло?
— Меня ударили по голове, — выдаю самое очевидное и нейтральное.
— Кто?
— Не знаю. Я не видела.
Не то чтобы я собираюсь выгораживать брата, но выкладывать обо всем произошедшем первым встречным точно не собираюсь. Нужно хоть немного обдумать все то, что наговорил Турин. Только бы голова перестала так болеть.
Приподнимаюсь на локтях — и голову тут же тянет обратно, точно к ней привязан здоровенный булыжник.
— Вам надо отдохнуть. Вставать нельзя, — говорит халларн. — Вероятно, у вас сотрясение. Мы промыли и обработали рану.
Трогаю рукой лоб и нахожу там повязку.
Мне нельзя лежать, нельзя терять время. Чем дольше я проваляюсь, тем больше людей заболеет.
Когда за дверью раздаются быстрые приближающиеся шаги, халларны как один вытягивается в струнку. Ну, конечно, это Магн’нус. Вполуха выслушивает отчет своих лекарей и отсылает их прочь.
— Хёдд, — опускается рядом на колени, — кто это сделал? Ты видела его?
— Нам нужно вывести людей из Гавани, — нападаю на него вместо ответа. — Выслушай меня, — уже вижу, как он хмурится. — Лесная Гавань — это западня. Вся эта эпидемия подстроена. И ты лишь потворствуешь ей, когда держишь людей взаперти. Не спрашивай у меня, откуда я это знаю, пожалуйста. Просто послушай.
— Ты снова за свое?! — Магн’нус резко поднимается на ноги. — Не находишь, что как только в твоей голове появилась эта странная мания, как все пошло наперекосяк?
— Ты настолько уверен в природном появлении болезни, что даже не смеешь предположить, что ее на нас наслали?
— Кто, Хёдд?! Кто? Единственный, кто на это способен, — Кел’исс. — Магн’нус застывает, будто застигнутый врасплох собственной догадкой. — Он тебе что-то говорил? Ты виделась с ним в ту ночь? Ты действительно сожгла его лабораторию?
— Да, сожгла. Ты же наверняка это и сам проверил.
— Возможно, да, а, возможно, нет.
— Я не говорила с ним, но кое-что увидела прежде, чем бросить масляный фонарь.