Огонь души

Фанетти Сьюзен

— Леофрик, — снова сказал он. — Я — Леофрик.

Его большой палец скользнул по едва заметной линии старого шрама на ее губах.

— А как тебя зовут? Пожалуйста, скажи свое имя.

И снова женщина не ответила.

Через мгновение опустила голову и положила ее ему на грудь. Она позволила ему обнять себя, а когда он взял ее за руку, позволила ему увести ее обратно на холм. Он оставил копье лежать на песке.

Она позволила ему усадить себя в седло. Она позволила ему сесть позади себя.

Она ехала тихо, прислонившись спиной

к его груди, а он обнимал ее, возвращаясь в замок.

Как ни больно было его сердцу видеть ее капитуляцию, Леофрик ощутил в душе первый признак надежды. Когда она отдохнет и поймет, что наказывать ее за побег не будут, возможно, она снова начнет ему доверять.

Быть может, ей нужно было потерять всю свою надежду, чтобы увидеть надежду, которую предлагал ей он.

— oOo~

Луна ярко светила над замком, стены отбрасывали резкие тени во двор. Леофрик въехал в конюшню, спешился и снял женщину с лошади, прежде чем передать поводья сонному мальчику-конюшему. Оставив лошадь на его попечение, он взял женщину за руку и повел ее в замок, войдя через черный ход.

Она шла, куда он хотел, совершенно покорная ему. Когда они добрались до коридора, ведущего в ее комнату, он мягко толкнул ее в темный угол и чуть прижал, показывая языком своего тела, чего хочет.

Затем подошел к стражнику у ее двери и отпустил его. Как второй сын короля и герцог Оренширский, Леофрик не нуждался в одобрении таких приказов. Стражник почтительно кивнул и направился прочь, к дальнему коридору, который вел в комнаты стражи.

Когда Леофрик вернулся, женщина была именно там, где он ее оставил.

Он повел ее в комнату. На пороге она остановилась, слегка неуверенно, и оглянулась на пустое пространство сбоку от двери, где несколько мгновений назад стоял стражник.

— Больше никакой охраны, — сказал Леофрик, не надеясь, что она его поймет. Но ему нужны были эти слова. — Ты больше не пленница.

Она явно ничего не поняла, но ступила через порог.

Он вошел вместе с ней и закрыл за собой дверь. Никаких следов происшедшего утром уже не было. В комнате было тепло и уютно: зажжены факелы, горит небольшой камин, на столе стоит поднос с хлебом, сыром и кувшин. Эльфледа и Оди сегодня хорошо поработали. И Дунстан тоже.

Женщина повернулась и встала перед ним, опустив руки.

Бриджи стражника были слишком велики для нее; они топорщились на бедрах и коленях. Кожа от колен и ниже потемнела и покрылась пятнами соли от прилива, в котором она стояла. И сапоги тоже. Его туника порвалась и снова сползла с ее плеча, демонстрируя ее бледную кожу и шрамы.

Он не мог вот так просто оставить ее после этого странного, долгого дня, не попытавшись еще раз. Леофрик шагнул к ней — женщина отпрянула, ее взгляд снова стал настороженным, но он был рад видеть эту настороженность, даже если это означало, что она все еще чует в нем угрозу. По крайней мере, это была не покорность. По крайней

мере, в ее глазах снова появилась жизнь.

Встав прямо перед ней, он похлопал себя по груди.

— Я — Леофрик. — Он похлопал ее по груди, поглаживая большим и указательным пальцами выпирающую ключицу. — А ты кто? Я так хочу знать твое имя.

Когда она не ответила, он обхватил ладонями ее лицо и поцеловал в лоб.

— Спи. Завтра мы попробуем еще раз, но у нас мало времени. Пожалуйста, помоги мне спасти тебя.

Он повернулся и вышел из комнаты.

Дверь была не заперта, и стражник ушел. Если она захочет сбежать, ей не придется никого убивать.

Он уже собирался повернуть за угол, когда услышал скрип тяжелой двери на железных петлях.

Леофрик живо обернулся. Женщина стояла в дверях, глядя в другую сторону коридора. Потом повернула голову и наткнулась на его взгляд.

Они уставились друг на друга.

Когда Леофрик шагнул к ней, она не отступила. Не сводя с нее глаз, он пошел назад, и она не отступила ни на шаг.

Он подошел к двери и остановился перед женщиной. А потом просто ждал. Она сделала этот шаг, каким бы он ни был, и он будет ждать, пока она сделает следующий.

Женщина внимательно изучала его глаза, прищурившись, как будто для того, чтобы лучше разглядеть. Он постарался думать о том, что чувствует к ней, о том, что намерен заботиться о ней, надеясь, что она прочтет это в его взгляде.

После долгого молчаливого раздумья женщина похлопала себя по груди и открыла рот.

Сердце Леофрика сбилось.

— Астрид. — Она снова похлопала себя по груди. — Астрид.

Леофрик ни за что на свете не смог бы остановить себя; его сердце и тело не дали разуму и шанса. Он снова обхватил лицо своей женщины ладонями и поцеловал в губы.

13

Астрид попыталась вспомнить хнефатафл, подумать об игре и о том, как Леиф заставлял ее поверить в победу, а затем вырывал ее у нее из рук. Леиф уступал ей, сдавал свои позиции, но потом заманивал в ловушку, заставляя поверить, что совершил ошибку, и она оказывалась уязвимой для нападения с самой неожиданной стороны — и все потому что позволяла себе поверить в победу, которой не было.

Она всегда играла так, бросалась без оглядки к тому, что было прямо перед ней.

Ее тело отзывалось на то, что было прямо перед ней сейчас — губы Леофрика на ее губах, его нежные и теплые руки на ее лице, его борода, касающаяся ее подбородка. Она нуждалась в этом; на физическом, инстинктивном уровне, она нуждалась в этой нежности. Ее сердце было полно боли о прошлом, которое она потеряла, душа — полна страха за будущее, но в этом настоящем его руки были сильными, а губы мягкими, и он был добрым с тех пор, как нашел ее у воды.

Он всегда был добрым.

Астрид не понимала. Она никогда этого не понимала.