Огонь и дождь
Шрифт:
— Подумаешь, — фыркнул он. — Это не труднее, чем устроить дождик у себя в лаборатории. В замкнутом, контролируемом пространстве. Забудьте про его обещания. Был бы вместе с ним я, у него еще был бы шанс. Я знаю его слишком хорошо — он мог наврать вам с три короба, так чтобы вы ему поверили, но он никогда не доводил дело до конца. — Кент неожиданно ткнул ей под нос свою искалеченную руку, и Кармен испуганно отшатнулась. — Видите мою руку? — провозгласил он. — Это бомба покалечила меня. А все было замыслено как чудесная шутка. Вот мой первый урок, полученный от Роба Блекуэлла, — его надо всякий раз проверять и перепроверять. —
Кармен уже едва дышала от нервного напряжения и запаха вонючей рыбы. Последним усилием воли она постаралась заставить этого человека говорить, воспользовавшись его самовлюбленностью.
— Вы хотите сказать, что Роб был способен лишь подбрасывать идеи, которые вы воплощали в реальность?
— Пожалуй, что так. — Ему явно пришелся по душе такой оборот. — Однако давайте будем точны до конца. Я тоже имел кое-какие идеи, но у Роба имелась скрытая способность осуществлять свои идеи на практике. Однако для этого ему не хватало внутренней дисциплины. Ему вечно не хватало времени на разработку деталей.
— И поэтому вы разорвали свое партнерство?
— Это он вам так сказал? — Зло прищурившись, Кент уставился на Кармен. — Что я с ним порвал?
— Hет, что вы, — торопливо отвечала она. — Я просто предположила…
— Наш бизнес процветал, — заявил Кент. — Мы знали, как работать в паре. Мы научились этому еще в детстве. Наша репутация была безукоризненна. Люди смотрели на нас как на новаторов, на настоящих ученых. А потом эта кровопийца — ах, простите, ведь для вас она Лесли — пронюхала о новом месте работы в Балтиморе, и это был конец всему.
— Вы хотите сказать, что Роб оставил ваш бизнес ради работы в Балтиморе?
— Да, потому что, — голос его снова сорвался на пронзительный визг, так как он, видимо, хотел передразнить голос Джеффа, — «Лесли для меня прежде всего» — вот что он мне заявил. «Она прошла со мной через все испытания и теперь заслужила отдых». Ну, в конце концов, я сказал, черт с вами, я тоже перееду, и мы сможем начать свое дело там, так этот ублюдок ответил, что больше не нуждается в партнере. Он вообразил, что окажется на что-то способен в одиночку. Развернет свое собственное дело.
— И он сделал это? В Балтиморе?
— А на кой черт мне это знать? Я сказал ему тогда — катись куда угодно, посмотрим, надолго ли тебя хватит без моей помощи, и вот я здесь. — На его лице вдруг возникло выражение некой благодати. — Здесь — святилище истинной науки. Ничто меня не отвлекает. Никакая жизненная суета Я работаю только для себя Я могу работать столько, сколько сам захочу, и над теми проектами, которые, черт побери, выбираю сам. И, — он вытянул в ее сторону свою длинную шею, — я сам решаю, с кем мне говорить и когда. И вот именно сейчас мне надоело тратить на вас время. — Он захлопнул дверь так неожиданно, что у Кармен не было никакой возможности ему помешать.
— Мистер Рид? — Она попробовала постучать снова. — Вы не виделись с Робом с тех пор, как он уехал из
В Вирджинии она остановилась в отеле неподалеку от аэропорта и первым делом набрала номер Криса в его коттедже в Шугабуше.
— Мне кажется, я должна поделиться с тобой некоторой информацией относительно Джеффа, — сказала Кармен и почувствовала, что Крис удивился.
— И о чем же она?
— Ну, кое-кто из тех, с кем я говорила, настаивает на том, что Джефф бывает неряшлив в своей работе. Неряшлив в смысле плохой проработки деталей.
— И? — после некоторого озадаченного молчания спросил Крис.
— И я подумала, что тебе следует про это знать. Возможно, его работа должна быть проверена и перепроверена.
— И кого я должен назначить для такой проверки? — со смехом отвечал Крис.
Кармен грустно улыбнулась. Ведь он был прав. Нет ни одного человека на свете — разве что свихнувшийся Кент Рид, — кто имел хотя бы отдаленное представление об эксперименте Джеффа.
— Ну, — сказала она, чувствуя себя весьма глупо, — я просто подумала, тебе следует это знать.
— Спасибо. — Он поколебался мгновение, и Кармен удивилась, что ему так же не хочется вешать трубку, как и ей. — С тобой все в порядке, Кар?
Она живо представила себе, как он сидит в своей тесной гостиной, окна открыты настежь, и в них вливаются ароматы и звуки вечернего Шугабуша. Перед ее мысленным взором возник синий блеск его глаз, напряженных и сосредоточенных. И сердце Кармен вдруг пронзила такая тоска по дому, по нему, что она удивилась сама себе.
— Да, — сказала она Крису. — Я чувствую себя отлично.
ГЛАВА 39
Дождь начался в последнюю пятницу июля. Поначалу он был совсем редким, таким редким и незаметным, что Миа даже не обратила внимания на то, как посерело небо за окнами их офиса и как первые капли влаги упали на стекла окна, возле которого стоял ее рабочий стол. Она целиком была погружена в содержание письма, которое печатала на машинке, когда дверь кабинета распахнулась и в приемную вошел Крис. Его темный силуэт упал на бумаги на ее столе, и Миа вопросительно посмотрела на него. Он молча взмахнул рукой в сторону окна.
Дождь был не очень сильным, однако шел, не прекращаясь. Упрямые отблески полуденною калифорнийского солнца все еще пронизывали воздух, они блестели в струях дождя, и те играли всеми цветами радуги, словно хрустальные занавеси.
— Бог ты мой. — Миа встала из-за стола.
— Вот уж не знаю, то ли это Бог, то ли это Джефф, — сказал Крис.
Миа выглянула в противоположное окно, желая убедиться, что дождь идет и над южной частью города. Она невольно вспомнила, каким рассеянным был Джефф прошлым вечером, как мало его трогали любовные ласки, как нетерпеливо он то и дело вновь и вновь принимался что-то выискивать в своих бумагах, проверяя какие-то расчеты на карманном калькуляторе. А сегодня утром он выскочил из своего коттеджа чуть свет, гораздо раньше обычного.