Огонь и меч

Браун Саймон

– Разве тебе не нравятся мои подарки?

– Да, мне нравятся твои подарки.

– Почему же тогда ты уходишь от меня?

– Я хочу тебе кое-что показать.

Она словно исчезла среди теней. Он попытался последовать за ней, но потерял ее след.

– Я тебя не вижу.

– Я здесь, – засмеялась она у

него за спиной.

Он тоже рассмеялся и обернулся, но от увиденного смех застрял у него в горле.

– Разве я не самая прекрасная из женщин? – спросила она, овеивая его лицо своим зловонным дыханием.

– Нет, – жалко ответил он и попятился.

Она потянулась к нему, схватила за руки и привлекла к себе. А потом поцеловала его, и ее длинный язык пронзил ему горло.

Линан проснулся в холодном поту. Он встал с постели и споткнулся в темноте, упав на колени. Полог шатра открылся, и вошла одна из Красноруких.

– Ваше величество, с вами все в порядке? – спросила она. Все еще дезориентированный, Линан поднял на нее взгляд.

– Да. Да, в порядке.

В шатер вошел еще кто-то.

– Я останусь с ним, – сказал второй вошедший, и Линан узнал голос Кориганы. Он услышал, как кремень ударил о кресало, и в темноте ярко загорелся фонарь. Краснорукая поклонилась и вышла.

– Ты уверен, что с тобой все в порядке? – спросила Коригана. Она поставила фонарь на пол и помогла ему вернуться на кошму.

– Да. – Он схватил одеяло и закутался в него.

– Тебе снова снилась Силона?

Он пораженно посмотрел на нее.

– Это уже второй раз, когда ты узнала.

– Я ведь тебе говорила, что ее призрачное присутствие может быть ощутимо; я чувствую, когда она рядом.

– Она никогда не покидает своего леса, – с облегчением вспомнил Линан.

– Ей и не требуется – ни к чему, когда

в тебе ее кровь. А ты теперь ближе к ее лесу, чем был когда-либо с тех пор, как тебе дали ее кровь.

– Значит, на самом деле это не сны, так ведь? – застонал Линан. Коригана присела рядом с ним.

– Да. Но это не означает, что она управляет тобой, если ты боишься именно этого.

Линан сглотнул.

– Во время битвы, когда убили Камаля, я изменился.

– Знаю. Мы все это видели. С тобой это уже случалось. Когда мы сражались с наемниками и когда ты убил степную волчицу.

– Значит, она не управляет мной?

– Думаю, ты меняешься, чтобы защитить тех, кого любишь – или отомстить за них. В тебе есть что-то от ее ненависти и от ее силы, и ее неуязвимость для обычного оружия – но ты не набрасываешься на своих, не пьешь кровь тех, кого убиваешь. Ты не вампир, Линан.

– Но что же я такое?

– Думаю, ты сам знаешь, что ты такое. Наконец-то знаешь. Битва с армией Гренда-Лира показала тебе это. У тебя есть судьба.

– Какая судьба? Убивать свой же народ?

– Не знаю, – пожала плечами Коригана. – Но другие тоже чувствуют это. Вот потому-то тебя так и любят твои спутники – Гудон, Дженроза, Эйджер… – Она заколебалась, не желая произносить следующее имя.

– И Камаль, – закончил он за нее.

На глаза у него навернулись слезы. Стыдясь их, Линан отвернулся от нее.

– Извини, – пробормотал он.

Коригана обняла его и привлекла к себе. Она чувствовала, как его голова прижалась к ее груди прямо над сердцем, и гадала, слышит ли он, как оно бьется.

– Нет ничего плохого в том, чтобы проливать слезы по тем, кого любишь, – сказала она, и через некоторое время слезы полились и из ее глаз.