Огонь и ветер
Шрифт:
— Вот любишь ты всякие железки, — упрекнул Ри.
— Ну и что в этом плохого? — удивился Ит. — В общем, поехали смотреть. Ри, звони ты. У тебя голос самый представительный.
…Телефоны им Павел тоже выделил. С прослушками, разумеется. Но они сделали вид, что не заметили — впрочем, пока что им скрывать было особенно и нечего.
Срослось.
Скрипачу машина понравилась сразу и безоговорочно — да, потрёпанная и потасканная, да, кузов местами с ржавчиной и сколами по краске, да, салон самый простой, но при этом — за ходовой и двигателем явно следили, машина завелась сразу же, несмотря на крепчающий к вечеру
Сошлись на девяноста тысячах и поехали оформлять передачу собственности. По дороге отзвонились Павлу, предупредили, что задерживаются. Павел озлился, но Ит был неумолим: спокойно объяснил, что они не вьючные животные и на горбу таскать по двадцать килограмм железа каждый во время выездов не собираются.
— Другие таскают, и ничего, — проворчал Павел. — Чем вы лучше?
— Это их личное дело, — парировал Ит. — Мы не лучше и не хуже. Но таскать не будем, так и знайте.
— Это мы ещё посмотрим, — процедил Павел.
— Угрожаете? — спокойно спросил Ит. Ответом ему было молчание. — Зря. Мы сейчас всего лишь создаём себе условия для того, чтобы работать полноценно. С отдачей. Если вы этого не понимаете, то придётся объяснять…
— Не трудитесь. Ладно, так и быть. В этот раз обойдёмся предупреждением, но в следующий раз получите последствия.
— Какие?
— В своё время узнаете, — и Павел отключился.
Ит повертел телефон в руках и сунул в карман. Подумал с минуту, вытащил, снял крышку, присмотрелся.
— Ни у кого нет ничего остренького? — осведомился он.
— В бардачке гляньте, — посоветовал хозяин машины, который сидел за рулём. — Там, кажись, отвёртка была. Сойдёт?
— Сойдёт. Клемму хочу подогнуть, батарейка отходит, — Ит зевнул. — Ага, спасибо большое.
Пока оформляли машину и выписывали доверенности, он снял прослушки с телефонов Ри и Скрипача. Выглядели они как крошечного размера капельки то ли клея, то ли пайки, но снялись достаточно легко. Потом, пока везли хозяина с деньгами обратно домой, он сидел и думал — а зачем, собственно, я это сделал? Не стал юлить, хитрить, осторожничать, а просто взял, снял прослушки и бросил в укатанный колёсами снег?
Надоело, понял он. Сделал не «потому что», а «чтобы». Чтобы ощутить себя не микробом под микроскопом, а свободным. Чтобы знать, что никто в мире, кроме Рыжего, не слышит, как я сплю. Чтобы даже в очередной тюрьме знать, что свобода всё же существует…
Мимо тянулся город, окраинный, тёмный. Нет, улицы, что пошире, освещались отлично, а вот часть дворов тонула во мгле зимнего вечера. Дома были не то чтобы уж совсем однотипные, но похожие друг на друга, и без архитектурных излишеств — по большей части или светло-серые, или грязно-белые бетонные коробки, побольше и поменьше. Кирпичных домов, как в центре, тут не было вовсе, сплошь блочное строительство. Кое-где в окнах горел свет, но, видимо, было ещё слишком рано, большинство людей с работы пока не вернулось.
— С кем ругались-то? — полюбопытствовал бывший уже хозяин машины.
— С начальником, — ответил чистую правду Ит. — Платить не хочет, а вкалывать заставляет. И чуть что не так, сразу то угрозы, то штрафы.
— Ясно. Ну, мой не лучше. Та ещё козлина. Закон жизни — сами знаете, что всегда поверху плавает.
Скрипач усмехнулся.
— Да уж, — протянул
На следующий день потеплело, зато начался снегопад, да какой!.. Встали рано, ещё не было семи, и всё время, пока наскоро завтракали, видели в окне летящие снежные хлопья. В квартире сделалось зябко, из окон дуло — Скрипач сказал, что надо бы заклеить чем-то, Ри согласился, что да, надо. Ит предложил пока что напихать в самые крупные щели хоть чего-нибудь — например, старых газет, которые нашлись в прихожей за тумбочкой, но это мероприятие решили перенести на вечер. Сейчас поджимало время, надо было отработать первую точку и вечером же завезти Павлу первый отчёт. В плане на ближайшие два месяца стояло около сорока «объектов», которые надо было проехать и просчитать, причём план был составлен весьма и весьма подробно. Например, для каждой точки указывался даже конкретный час, в который следовало начать работу.
— Не понимаю, для чего это надо? — ворчал Скрипач. — Если это действительно стационарные образования, то время никакого значения иметь не должно, да и не может. Ри, что скажешь?
— Пока что ничего, — пожал плечами тот. — Рыжий, это чей-то чужой эксперимент, а мы в нём выполняем исключительно техническую функцию.
— Вот это-то мне и кажется странным, — Скрипач нахмурился. — Он сказал, что для того, чтобы нас вытащить, они потратили пять лимонов универсальных… Вывод получается бредовый, мужики. Если это чисто техническая работа, для чего тратить такую сумму и зачем нужны мы?
— Погоди, — попросил Ит. Он сидел за столом, перед ним стояла чашка кофе: отвратительный растворимый эрзац, но лучше такой кофе, чем вообще никакого. — Не торопись с выводами. Отчасти я согласен, и с тобой, Ри, и с тобой, Рыжий… а отчасти…
— Ну? — поторопил его Скрипач.
— Так вот, отчасти — нет. Во-первых, у нас действительно есть опыт, он правильно сказал.
— Для чего он нужен, этот опыт? — удивился Ри. — Для того, чтобы включить четыре десятка датчиков и «дирижёра», выждать час, снять датчики, снять характеристики и записать данные в таблицу, большого опыта не нужно. Нужно уметь писать ручкой, печатать и знать, как цифры выглядят. Я тут посмотрел на ночь глядя, что именно мы делаем…
— И что мы делаем? — полюбопытствовал Ит.
— Сейчас — едем в город Пушкино, там какая-то промзона, кажется. Находим точку, в двенадцать выставляем схему, включаемся — «дирижёр» у них получился неплохой, у него есть дистанционка, это просто сделать, ну, вы оба тоже видели, потом час снимаем показания, собираем датчики, заполняем первый лист. Едем обратно. Лист подписываем, сдаём Павлу.
— Там ещё форму заполнить надо, — напомнил Ит. — Которая, как я понял, про ощущения от точки.
— А, ну да. Но там по паре предложений от каждого, не больше. Что ощущал, на что похоже. Но, ребята, согласитесь — для того, чтобы это всё проделать, нами быть вовсе не обязательно! — Ри покачал головой, потёр пальцем висок. — Это же запросто может сделать любой эмпат, причём не самый сильный. Образование, опять же, для этого не нужно. Да вообще ничего не нужно!..
— И что ты сейчас этим пытаешься сказать? — Ит выжидающе посмотрел на Ри. — У нас выхода нет. Как бы абсурдно эта работа ни выглядела, мы должны её выполнять. Разве не так?