Огонь и железо
Шрифт:
– Договорились. А если я, то всё оружие твоего отряда станет моим!
– Эй-эй, сэр Волк! – опять отозвался жилистый ножеметатель. – Вы же с «Медведем» спорите! Наше-то оружие здесь при чём?
– При том, что и ваши жизни.
– Ладно, раскукарекался! – теперь в голосе Бьорна сквозило презрение. – Что ты хотел сказать, когда предлагал «атаманский поединок»?
– Снимаем доспехи. Деремся без оружия, голыми по пояс. Тот, кто падёт – проиграл.
– Умрёт?
– Не обязательно. Достаточно, если упавший не сможет возобновить бой до тех пор, пока Миранда считает до десяти.
– Почему именно Миранда?
– Так
Развеселившиеся викинги уже откровенно подначивали Бьорна:
– Иди, порви этого франкского петушка! Славная потеха перед Валгаллой!
Верзила выступил вперёд. Демонстративно отдал назад меч, щит, пару топориков, располагавшихся за поясом сзади. Вытянул из-за голенища длинный нож. Затем потянул с головы череп медведя с куском шкуры:
– Я – Бьорн Виваранд, седьмой сын вольного ярла Олафа Скарролига. Могу драться даже с вашим королём. Можешь погордиться перед смертью!
– Вот и славно! – сэр Волк с силой воткнул Ягерен лезвиями вниз. Подмёрзшая земля под тонким слоем снега хрустнула, как сломанная кость. Сбросил туда же шлем, потянул через голову кольчугу. И спиной почувствовал приближение волков. Для серых союзников все их договорённости ничего не значили. Выражение лица Бьорна было невозможно описать:
– Ты же сказал, дерёмся без доспехов и оружия!
– Так я их и снимаю.
– А волки?!
– Что волки? В принципе, они тоже без доспехов и оружия! – Феоктистов оглянулся. Вся серая троица стояла прямо за его спиной. Шерсть на загривках дыбом, рыжие глаза немигающе смотрят на Бьорна. Зрелище не для слабонервных. Н-да! Бой одного безоружного против стаи хищников – плохой повод для переговоров. Тут чудо нужно!
И оно произошло. Из-за напряжённой линии галлов, вспугнув лошадей, медленно проковылял Вольф. Отважный вожак, похоже, хромал сразу на все лапы, но настойчиво шёл к своей стае. В полной тишине потихоньку добрался до застывших «поединщиков». Феоктистов слегка повернулся к викингам:
– Твоё счастье, Бьорн! Перестань дрожать от страха.
Не дожидаясь реакции, обхватил руками шею серого:
– Вольф, дружище! Сейчас я буду биться с этим вот человеком. Один. Ребята не должны мне мешать. Ваше дело – не пустить его к моему оружию. Сделай, друг!
Волк выглядел ужасно. Словно его жевал кто-то огромный. Но главное, он был жив! И мог довести смысл слов человека до стаи. Вольф внимательно посмотрел в глаза Феоктистова, и у того слегка помутилось сознание. Словно огромная тёмная волна плеснула внутрь…
И вдруг он почувствовал. Запах снега и травы под ним. Пота викингов и пряной сырости реки. Сладкой живой конины и довольно смрадных всадников. Мир словно стал в два раза ярче. И новой яркостью был запах. В нём, в этом мире, были четыре близких друга, брата… Даже слов не имелось таких, чтобы выразить общность членов стаи. Движением, взглядом, едва слышным рыком Кальвадосский Волк сказал: «Бой вожаков!» И это было понятно. Волки не будут вмешиваться. Вожак сам решит судьбу чужого. Но они будут с ним…
Постепенно человеческое восприятие вновь начало преобладать. Но волчье уже не уходило. Феоктистов рывками освободился от остатков доспехов и оружия. Резким, лающим голосом уточнил:
– От твоих до моих! Дальше не уходим!
Внутри Бьорна, где-то на уровне его солнечного сплетения, разгоралась красная
Мгновенный приближающий прыжок и сметающий «медвежий» удар. Но тело Волка уже ушло низом. Сам долбанул чуть выше колена и тут же отскочил. Карусель завертелась. Сначала движения получались немного хаотичными. Впрочем, и такие помогали избегать чудовищных хуков Бьорна. Надпочечники выстрелили в кровь адреналин и соответствующую биохимию, помогая усвоить «волчье» восприятие. Он начинал интуитивно предчувствовать атаки берсерка и уходил, почти не расцепляя контакта. Совсем как охотничий пёс, осаживающий медведя. А стремительные броски самого Феоктистова всё больше походили на прыжки зверя.
Вот только зубы у него были не те! Приходилось всё время бить. В колено, подмышку либо просто в середину плеча атакующей руки. Ну, не то! Не то!! Не то!!! Викинг, похоже, вообще не чувствовал этих ударов! Красная медведеподобная сущность уже полностью завладела им, и Борьн крутился в боевом исступлении.
Вместо очередного бесполезного тычка кулаком сэр Волк вдруг цапнул его чуть ниже локтя своими нелепыми человеческими зубами. Уже отскочив, почувствовал вкус крови и огромное удовлетворение. Бросок и новый укус, теперь во вторую руку… Но викинг, наконец, ухватил его своей лапищей. Попробовал довернуть. Почувствовав, что ловкий враг ускользает, просто навалился всей тушей. Свалил, не расцепляя хвата. И всё давил и давил ручищами, как анаконда несчастного кролика.
Кости начали потрескивать, а дыхание остановилось. Феоктистов хотел запаниковать, но вовремя одумался. Подсознательно закрепил мускулатурой корпус, позволяя «каменной коже» принять большую часть хвата. Превратил всё тело в несжимаемую «бочку». Почему-то вдруг почувствовал себя веником, состоящим из нескольких прутьев. На них давят снаружи из всех сил, а они лишь немного плотнее прижимаются друг к другу. Наконец, догадался перейти на мелкое, почти незаметное поверхностное дыхание. Задействовал низ живота. Со стороны казалось, что рыцарь сдался, безропотно умирает. Викинги и галлы молча следили за удушением. Первые уже начали прикидывать, можно ли добиться обещанной побеждённым свободы.
Наконец, через добрую четверть часа, Бьорн решил, что достиг цели. Чуть сдвинулся, и Феоктистов тут же птицей взмыл из-под него, выкрутившись из хвата. Практически взлетел на плечи и от души лягнул по голове сразу двумя ногами. Восторженный вопль галлов был ответом. Красная сущность в викинге ослабла, в руках и голове держалась слабо. Туда сэр Волк и начал жестоко метелить, пытаясь фактически вышибить из викинга демона.
Сам он от пропущенных ударов отлетал как мячик, тут же вскакивал и вновь бросался в бой. Ещё дважды северянин ловил его. Второй раз даже смог совершить хват локтем за горло. Но каждый раз, казалось бы, гарантированно удушенный рыцарь, вместо бездыханного падения, возвращался к ударам и укусам. У Борна уже обе руки были располосованы его зубами, и кровь обильно смешивалась со снегом и грязью ристалища. Но лишь после двух жестоких ударов в горло демон отпустил его. Тело викинга грузно грохнулось на землю.