Огонь любви

Картленд Барбара

Да, она знала, что виновата, но знала также и то, что просто обязана была позаботиться об умирающей женщине – матери его ребенка, о той, которую он когда-то любил, а теперь только ненавидел.

Это несправедливо, несправедливо, несправедливо, думала Карина, что за все должна расплачиваться женщина. Он подарил ей ребенка и быстро умыл руки. А теперь делал вид, что все связанное с некогда любимой женщиной ему совершенно безразлично, и воспоминания о ней не вызывают ничего, кроме раздражения.

Карина попыталась представить себе их роман – мгновения

красоты и страсти, когда кроме любви для них ничего в мире не существовало. Однако вообразить лорда Линча охваченным сильным чувством было нелегко. Были в нем такая холодность и чопорность, что Карине стало странно, как это вчера вечером она посмела бросить ему вызов.

Правда, тогда он был не совсем трезв, и его нетвердая походка и даже необузданный смех делали его более человечным и доступным. Однако сейчас, судя по произведенному на лорда Линча впечатлению, она с таким же успехом могла бы говорить с каменной статуей. "Ненавижу, – подумала девушка. – Ненавижу этого жестокого и бессердечного человека".

Ей показалось удивительным, что он мог дать жизнь такому нежному и ранимому существу, как маленький Дипа.

Карина наклонилась к мальчику. Его маленькие ручки обвили шею девушки.

– Красивые птички, – закричал он. – Красивые птички хотеть еще хлеба.

– Мы принесем им хлеба завтра, – пообещала Карина. – Давай немного погуляем и посмотрим, что здесь еще есть.

Предложение Карины привело Дипу в полный восторг.

– Посмотрим еще птички, еще собачки, еще лошадки, – согласился он и, повернувшись, заметил лорда Линча, который почему-то не уехал.

– Лошадь, лошадь! – закричал мальчик и, раскинув руки, побежал по лужайке туда, где были лошадь и всадник.

Когда ребенок уже приближался к ним, Карина увидела, что чем-то напуганное животное взвилось на дыбы. Ее охватил ужас: мгновение, и копыта с сокрушительной силой обрушатся на голову мальчика.

– Дипа, Дипа! – закричала она и побежала так быстро, как давно уже не бегала. Только совсем рядом с лошадью ей чудом удалось догнать ребенка, совершенно не подозревавшего об опасности и продолжавшего кричать во всю силу легких:

"Лошадь! Лошадь!"

Карина подхватила мальчика на руки, а лорд Линч осадил вздыбленную лошадь.

– Ради бога, осторожнее, Дипа! И не кричи, ты пугаешь животное, – взмолилась она, с трудом переводя дыхание.

Лорд Линч отъехал от них на безопасное расстояние и остановил лошадь. Карина подняла на него глаза. Щеки ее пылали, золотистые волосы локонами упали на белоснежный лоб.

– Простите, – сказала она, – но, боюсь, Дипа не привык к животным.

– Вы должны лучше смотреть за ним, – упрекнул ее лорд Линч. – Приучайте его избегать опасностей.

Небрежно поднеся руку к полям шляпы, он попрощался и, пришпоривая лошадь, поскакал по лужайкам вглубь парка. Карина смотрела ему вслед. Лошадь перешла на галоп, и девушка подумала, что всадник и конь составляют единое целое. С неохотой ей пришлось признать, что у лорда Линча великолепная посадка.

– Лошадь, Дипа ездить

на лошади, – просил Дипа.

– В следующий раз, не сегодня, – ответила Карина, опуская его на землю.

Встреча с хозяином привела ее в угнетенное состояние, но одновременно и взволновала. Пока не появился лорд Линч, она чувствовала себя вполне счастливой, а теперь ей казалось, что он заставил солнце скрыться, и замок снова погрузился в состояние мрачного величия, которое так подавляюще подействовало на нее прошлой ночью.

Карина взяла Дипу за руку и быстрым шагом повела его подальше от этих лужаек, туда, где за замком был разбит французский парк.

Розарии и цветники сменялись водоемами, и все это было необыкновенно живописно: пышно цвели георгины, пурпурные и розовато-лиловые астры ярко выделялись на фоне темного тисового забора и красных кирпичных стен.

В любое другое время подобное великолепие вызвало бы у Карины восторг, но сейчас ей было не до этого: ее тревожила, хотя она едва признавалась себе в этом, позиция лорда Линча и не давала покоя мысль, правильно ли она поступила, высказав все, что думала.

"Мне не следует забывать, что я всего лишь гувернантка", подумала девушка и вспомнила известных ей представительниц этой профессии. Безропотные женщины средних лет спускались к завтраку вместе со своими подопечными, но говорили только тогда, когда к ним обращались, сидели, опустив головы и поджав губы, а присутствующие за столом попросту игнорировали их существование. Вспоминая сейчас этих женщин, Карина пожалела их, представив, какую одинокую и безрадостную жизнь они вели. Даже в дурном сне ей не могло присниться, что когда-нибудь станет одной из них.

"Я должна держать свои чувства при себе, – решила Карина. – Мне следует отвечать: "Нет, лорд Линч" и "Да, лорд Линч", если его светлость соизволят обратиться ко мне. Я должна помнить, что он смотрит на меня с таким же интересом, как на пыль у себя под ногами".

На мгновение Карина залюбовалась статуей нимфы, убегающей от сатира.

– Я ненавижу его! – произнесла девушка вслух.

Услышав позади себя шаги, она обернулась, ожидая увидеть лорда Линча. Однако по тропинке шел не лорд Линч, а сэр Перси Рокли. Он курил большую сигару и очень напомнил Карине сатира, когда с ног до головы оглядел ее темными под отяжелевшими веками глазами и нашел, к большому ее неудовольствию, весьма привлекательной.

– Что вы думаете о замке Линч, мисс Уорнер? – спросил сэр Перси, подходя ближе.

– Здесь очень красиво, – ответила Карина, опуская глаза и стараясь создать убедительный, как ей казалось, образ скромной и незаметной гувернантки.

Стоя напротив сэра Перси, она чувствовала пряный аромат его сигары и едва различимый типично мужской запах одеколона.

– Вы не видели нашего хозяина?

– Лорд Линч отправился на верховую прогулку в парк.

– Я был уверен, что он уже на ногах. Никто из гостей еще и не думал вставать. Вчера мы засиделись слишком поздно.