Огонь, мерцающий в сосуде
Шрифт:
– Горячо, – сказал удовлетворенно. – Покайся, радость моя, пока не поздно.
– Да чтоб ты сдох! – рявкнула Ольга.
А я влетела в кухню, размахнулась и опустила биту на голову мужчины. Занятые друг другом, и он и Ольга до последнего мгновения о моем присутствии не догадывались. Ольгин вопль заглушил мои шаги, но тип с утюгом, вероятно, что-то почувствовал и резко дернул головой, собираясь повернуться, но опоздал.
С перепугу я вложила в удар все свои силы. Мужчину качнуло, он издал нечто похожее на
– Да что ж за наказание!
– Он тебя не покалечил? – прошептала я, намертво вцепившись в биту.
– Ты смерти моей хочешь, – простонала Ольга. – Какого хрена ты его по башке отоварила? Как есть отмороженная.
Пережитое волнение дало себя знать: я хлопала глазами, плохо соображая и понятия не имея, как следует расценить ее слова, но в душе уже зрела обида. Мало того что мне «спасибо» не сказала, так я еще и отмороженная.
– Задолбала ты меня своими приключениями! – рявкнула я.
Ольга пнула ногой поверженного врага и вздохнула.
– Достань у него из кармана ключ от наручников.
Понемногу я приходила в себя, но не настолько, чтобы выполнить ее просьбу. Ольга по-прежнему сидела возле батареи, прикованная к ней наручниками. Ее левая рука была свободна. Сообразив, что от меня еще некоторое время не будет толку, она ухватила парня за штанину и подтянула бесчувственное тело к себе. Запустила руку в карман джинсов, извлекла ключ и смогла себя освободить. Резко вскочила и первым делом схватилась за биту.
– Дай сюда...
Я разжала занемевшие пальцы, выпуская орудие, и оно оказалось в руках Ольги. Опершись на биту, она с сомнением разглядывала мужчину. Я плюхнулась на стул, пытаясь понять: как же это меня опять угораздило сотворить нечто совершенно невероятное? Треснуть человека тяжелым предметом по голове... это точно за гранью моего понимания. Тут меня вроде бы подбросило, и я закричала, обращаясь к Ольге:
– Все, с меня хватит, я ухожу...
– Очень по-дружески, – хмыкнула она. – Грохнуть парня и смыться, а мне теперь голову ломай, что делать.
– Я его убила? – в ужасе пробормотала я, вновь плюхаясь на стул.
– Это я образно, – вздохнула она. – Живой. Котелок у него крепкий. Убери эту гадость...
– Куда я его уберу?
– Да не его, а биту... – Она нахмурилась, разглядывая мою физиономию и сообразив, что толку от меня сейчас немного, отправилась в прихожую, матерясь себе под нос. – Еще и дверь оставила открытой, не хватает всех соседей собрать, – донеслось оттуда ее ворчание.
– Там еще пакет в подъезде, – вспомнила я.
Дверь хлопнула, и Ольга появилась в кухне с пакетом в руках, положила его на барную стойку и присела на корточки рядом с мужчиной.
– Чего-то он долго в себя не приходит. И что у тебя за мания
Это явилось последней каплей, я отчаянно зарыдала, впервые по-настоящему, оценив все последствия своих дурацких поступков.
– Хорош реветь-то, – махнула рукой Ольга. – Был бы толк... Я в аптечке нашатырь видела, принеси. Надо приводить изверга в чувство. – Она посмотрела на меня с сомнением и сама отправилась в ванную за нашатырем.
– Кто это? – заикаясь, спросила я, когда она вернулась.
– Башка. Лучше б ты меня битой огрела. Осерчает Коленька, он и так псих, каких поискать, а уж теперь...
– Может, не стоит его в чувство приводить? Сбежим, пока он не очнулся?
– Куда бежать-то?
Она перевернула мужчину на спину, и я увидела его лицо. Ничего особо злодейского в нем не было, хотя приятным тоже не назовешь. Рыжеватые волосы падали на лоб. Нос с горбинкой и пухлые губы.
– Чего он хотел от тебя? – задала я вопрос, наблюдая за тем, как Ольга возится с пузырьком, пытаясь открыть крышку, которая все никак не поддавалась.
– Ясно чего: интересовался, куда Игорек пропал. Утюгом грозился, гад. Но по башке его бить не стоило.
– А что я должна была делать? – возмутилась я.
– Ну, не знаю... постращать полицией...
Пузырек она наконец открыла и сунула Коленьке под нос. Он сморщился и завозился на полу. Я облегченно вздохнула, но длилось облегчение недолго. Сейчас этот тип придет в себя и... представлять, что будет дальше, не хотелось. Я заревела еще горше и на минуту отвлеклась от созерцания его физиономии. Минуты хватило, чтобы Коля очнулся. Услышав невнятное бормотание, я убрала руки от лица и увидела, как он трясет головой с очумелым видом, сидя у моих ног.
– Слава богу, – расплылась Ольга в улыбке. – Я уж беспокоиться начала. Водички попьешь? А может, водочки?
Коля выдал замысловатое ругательство и пощупал затылок. Перевел взгляд с Ольги на меня и спросил:
– Это кто?
– Подруга моя, – охотно ответила Ольга.
– А чего ревет?
– Тебя жалеет. Видно, приглянулся ты ей.
– Это она мне по башке двинула?
– Что ты, Коля, куда ей. Легонечко тебя толкнула, а ты затылочком о стол навернулся.
– Я тебе, блин, навернусь, – прорычал он, с трудом поднимаясь.
– А кто мне утюгом грозил?
– Припугнуть хотел малость. Чтоб ты дуру из себя не строила.
– Так откуда девчонке знать, что ты шутки шутил? Я и то решила: пришел мой смертный час.
– А вот это ты верно заметила, – зловеще произнес Коля.
– Давай по-хорошему, – заныла Ольга. – Я обещаю помалкивать, что ты на полу лежал без чувств и сознания, а ты от меня отстанешь.
– Водки налей, – буркнул Коля, пододвинув стул и устраиваясь на нем.
– Все, что пожелаешь, голуба моя...