Огонь между небом и землей

Черри Бриттани Ш.

— Аааа! — закричал он и начал бить себя по голове.

— Что происходит, Кел? Где Эрика?

— Она ушла домой к матери, — он медленно поднялся на дрожащие ноги и споткнулся о пузырек с таблетками. Подняв его, он снова попытался открыть, но ему это никак не удавалось. Тяжело дыша, он прислонился к стене и продолжил свои попытки.

— Так, дай-ка мне, — сказал я и потянулся за таблетками, но он оттолкнул меня.

— Оставь меня в покое!

— Нет.

— Да.

Я вступил с ним

в борьбу и вырвал пузырек у него из рук. Открыв, я положил одну таблетку ему на ладонь. Он съехал вниз по стене и сел на пол.

— Я не нуждаюсь в том, чтобы ты и Эрика нянчились со мной и открывали проклятые пузырьки с таблетками.

— Да, нуждаешься.

— Нет, не нуждаюсь.

— Кел, да, нуждаешься.

— Нет, не нуждаюсь, — крикнул он надтреснутым голосом, готовый расплакаться. Он обнял себя и отвернулся от меня в сторону, пытаясь сдержать свои слезы. — Я умираю, Логан. Умираю.

Я соскользнул на пол и сел рядом с ним, прислонившись спиной к стене.

— Не говори так.

— Это правда.

— Будь здесь и сейчас, — сказал я, цитируя Рам Дасс. — В реабилитационной клинике эта цитата висела прямо над входом в каждую спальню. Нам говорили, чтобы мы не винили себя за прошлое и перестали беспокоиться об этом, когда покинем клинику. Просто в данный конкретный момент мы должны быть там, где находимся. Будь здесь и сейчас, Келлан. А прямо сейчас ты здесь. Ты такой же живой, как Эрика, Алисса и я.

— Да, но я буду мертв намного раньше, чем вы все.

— Это спорный вопрос. Я могу довольно-таки по-крупному облажаться.

Келлан рассмеялся и слегка толкнул меня. Это хорошо. Смех — это хорошо. Мы прислонились спиной к стене.

— Быть здесь и сейчас, — пробормотал он себе под нос.

— Итак, когда вернется Эрика? — спросил я.

— Она не вернется. Я сказал ей уйти.

— Что?

— Я не могу заставлять ее проходить через это, Логан. Каждый раз, когда у меня кашель, она думает, что я умираю. Она заслуживает нормальной жизни.

— Ты так и сказал ей?

Он поморщился.

— Не совсем.

— Что ты ей сказал?

— Я сказал, что никогда не хотел на ней жениться. Сказал, что между нами все кончено, а все мои болезни от ее нытья. Я сказал ей, чтобы она уходила и не возвращалась.

— Ты выгнал ее, находясь в раздражении?

Он кивнул, всхлипывая.

— Это был единственный способ, чтобы она поняла. Я не могу продолжать разбивать ей сердце.

— Поверь мне, старший брат, именно сейчас ее сердце и разбилось.

Он нахмурился, понимая, что я прав.

— Давай представим, что роли поменялись. Скажем, Эрика больна раком, а ты единственный, кто заботится о ней. Как бы ты себя почувствовал, если бы она сказала тебе те же самые слова?

Он безостановочно тер лицо

руками.

— Я знаю. Знаю. Мне уже ее не хватает. Но я не знаю, как это исправить. Не знаю, как сделать все это легче для нее.

— Она не подписывалась на легкость, Келлан. Она подписывалась на тебя. Несмотря на все это, ей нужен ты. Но не волнуйся. Мы это исправим.

— Когда это ты стал таким мудрым?

Я ухмыльнулся.

— Когда Алисса выдала мне точно такую же речь о том, что она согласна на меня любого, включая весь мой прошлый багаж.

Он засмеялся.

— Я должен был понять, что это не ты такой мудрый.

— Да, но я работаю над этим.

В течение нескольких минут мы сидели молча.

— Э-э-э, Логан?

— Да?

— Какого черта произошло с твоим лицом?

Я усмехнулся и начал рассказывать ему о маме и моем отце. Он отреагировал гораздо лучше, чем я ожидал, и подумал о том же, о чем и я.

— Ну, по крайней мере, пока она находится в больнице, то не сможет достать никаких наркотиков.

Ах, мой брат. Мой лучший друг.

* * *

Алисса: Ты в порядке, Логан Фрэнсис Сильверстоун.

Я: Я в порядке, Алисса Мари Уолтерс.

Она писала мне эти слова каждые несколько часов. Когда Келлан был готов, мы пошли с ним в больницу повидаться с мамой. Она все еще немного испытывала боль, потому что врачи не могли увеличить ей дозу обезболивающих из-за ее зависимости. Было тяжело видеть ее в таком состоянии, но и в обычные свои дни она выглядела не лучше.

Келлан сидел в инвалидном кресле, и я подвез его к ее кровати. Он взял ее руку в свою и слегка улыбнулся, а я стоял и смотрел.

— Мне так жаль, малыш, — заплакала она. Он погладил своими ладонями ее щеки и покачал головой. — Мне очень жаль, что я так сильно все испортила. Я все променяла на кайф.

— Будь здесь и сейчас, мам, — ответил он. — Все хорошо.

Взглянув на свой больничный халат и на все трубки и провода, прикрепленные к ее телу, она прикусила губу.

— Я хочу поехать в реабилитационную клинику, — тихо проговорила она.

Мы с Келланом кивнули в знак согласия.

— Я тоже, — сказал другой голос.

Я повернулся к Сэди. Глаза у нее были остекленевшие, она беспокойно двигалась, но улыбалась мне.

— Правильно, — сказал я.

Она кивнула.

— Правильно. Правда, не знаю, как смогу сделать это. Растить ребенка в одиночку. У меня ведь никого нет.

Я слегка подтолкнул ее локтем.

— Все нормально. Этот парень будет моим братом. А там, откуда я родом, для своего брата человек делает все. Я помогу тебе. Теперь у тебя есть семья, Сэди. Тебе не придется больше справляться со всем этим в одиночку. Обещаю.