Огонь между небом и землей
Шрифт:
— Келлан, прекрати.
— Помнишь, когда ты пришел просить у меня денег, чтобы купить подходящий костюм и пригласить ее на фортепианный концерт в Чикаго? Ты светился надеждой. А я никогда не замечал в тебе проблесков надежды.
— Совершенно обоснованно. Надежда — пустая трата времени. Вспомни, ведь мы с ней так и не попали в Чикаго, потому что Рики довел меня до того, что я снова скатился под откос.
Он закатил глаза.
— Ты больше не такой. Увези ее.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Да.
— Нет!
— У меня рак.
— Чувак,
Он улыбнулся, вытянул руку и похлопал меня по плечу.
— Свози ее туда, ладно?
Я кивнул.
— Ладно.
Глава 40
Алисса
— Привет, — сказала я, и у меня перехватило дыхание от вида Логана, стоящего на крыльце в костюме и бабочке. Волосы зачесаны назад. Сам просто лучится.
— Ты потрясающе выглядишь, — сказал он, оглядывая мое длинное черное платье. — Просто великолепно.
Я покраснела.
— Ты тоже. Я имею в виду, солидно. Ты выглядишь солидно.
Он потянулся к моему локтю, и я взяла его под руку. Проводив меня к машине, он отрыл пассажирскую дверь и помог мне сесть. Сердце ударялось о ребра, а порхающие в животе бабочки каким-то образом превратились в огнедышащих драконов, сжигающих меня изнутри. Я так сильно нервничала.
Когда он спросил, поеду ли я с ним в Чикаго в оперу, мне хотелось убедиться, что это не сон. Много лет назад у нас не было возможностей воплотить в жизнь какие-то фантазии. Мы никогда не могли любить друг друга так, как действительно того заслуживали. Поэтому то, что сегодня на Логане костюм, который ему не велик, а на мне платье, чересчур изысканное для меня, было потрясающе.
Я все еще люблю тебя…
— Ты волнуешься? — спросил он, когда мы выехали на шоссе.
— Да.
Я все еще люблю тебя…
— Знаю, я никогда не делал ничего подобного. Никогда не был в опере. Я имею в виду, что был на твоих фортепианных концертах, и они были потрясающими, но никогда не видел ничего подобного.
— Тебе понравится, — сказала я. — Когда я училась в колледже, по одному из музыкальных предметов мы были обязаны посещать такие мероприятия. Опера — это реальные переживания.
Он улыбнулся.
— Спасибо, что поехала со мной, Хай.
Каждый раз, когда он называл меня Хай, я чувствовала, будто мне снова восемнадцать.
Я все еще люблю тебя…
Постановка была потрясающей, и, пока мы, сидя в угловой ложе, смотрели на сцену, я заметила, что на глазах Логана выступили слезы. Его взгляд не отрывался от актеров на сцене, а мой — от него. То, что происходит — это безумие. Как одному-единственному парню после стольких лет все еще удается управлять ударами моего сердца?
После спектакля мы вышли на прохладную улицу осеннего Чикаго. Мы стояли так близко друг к другу, что время от времени наши руки соприкасались. Отель, в котором мы остановились, был на одной улице с Оперным театром, и это было чудесно.
— Отношения Келлана и Эрики стали очень напряженными, —
— Да. Чрезвычайно напряженные. Эрика звонила мне прошлой ночью. Она сидела в машине и плакала. Ей кажется, что она в безысходности и что Келлан отстраняется от нее.
— Ты думаешь, он отстраняется?
— Не знаю. Думаю, он просто напуган.
— Да. Я тоже. Я думал… Мы должны что-то сделать для них. Не знаю что, но хочу сделать что-то, от чего им станет лучше.
— Это отличная идея, — согласилась я, открывая дверь в фойе отеля. — И я думаю…
— Я все еще люблю тебя.
Что? Я только что вслух произнесла слова, вертевшиеся весь вечер у меня в голове? Слова, преследующие меня последние пять лет?
Нет. Они слетели не с моих губ.
Медленно повернувшись, я уставилась на Логана, который стоял на тротуаре, засунув руки в карманы. Он качнулся взад-вперед.
— Что? — спросила я, мое сердце бешено колотилось.
— Я все еще люблю тебя, — повторил он, подходя ближе. — Я пытался прекратить это. Пытался игнорировать. Я пытался прогнать это чувство, но оно не уходит. Когда ты рядом, я хочу тебя еще ближе. Каждый раз, когда ты смеешься, я хочу, чтобы этот звук никогда не стихал. Когда тебе грустно, я хочу поцелуями собрать твои слезы. Я знаю все причины, по которым не должен хотеть быть с тобой. Знаю, мне нет прощения за все то, что тогда произошло. Но я знаю, что все еще люблю тебя. Ты по-прежнему тот огонь, который согревает меня, когда в душе появляется холод. Ты по-прежнему голос, отпугивающий темноту. Ты по-прежнему для моего сердца единственный повод, чтобы продолжать биться. Ты по-прежнему воздух для моих легких. По-прежнему мой самый сильный кайф. И я по-прежнему искренне, до безумия, до боли люблю тебя. И не думаю, что когда-нибудь смогу перестать.
— Логан…
Он продолжал приближаться ко мне, и мое сердце продолжало ускоряться до тех пор, пока я не почувствовала слабость.
— Алисса…
— Ло.
Медленно мы переплели наши пальцы вместе.
— Хай.
Он.
Я.
Мы.
Мы подошли ближе. Наши тела прижались друг к другу, и я почувствовала, как он задрожал, когда кончики моих пальцев коснулись его груди.
— Нервничаешь? — спросила я.
— Нервничаю, — ответил он.
Мои губы были в миллиметре от его рта. Его дыхание стало моим, а мое принадлежало только ему. Он помогал мне жить, заставляя снова и снова сокращаться мышцы моего сердца.
Я пожала плечом.
Он пожал плечом.
Я улыбнулась.
Он улыбнулся.
Я приоткрыла губы.
Он приоткрыл губы.
Я наклонилась.
Он наклонился.
И мы оба были так сильно влюблены.
На несколько мгновений он впустил меня в свое сердце, а я позволила ему войти в мое. Его кожа соприкоснулась с моей. Его губы встретились с моими. В ту ночь мы держались друг за друга. Мы не позволяли нашим мыслям заблудиться где-то. Мы не говорили о прошлом и отказались от разговоров о будущем.