Огонь предков и желуди мира
Шрифт:
Писари же, одним из которых являлся друг Миха, никогда не перебарщивали. Шпили их синего строения равные тютелька в тютельку. Никаких подобных Изобретальни курьезных случаев у них никогда не происходило.
А вон и Пьер. Дракон догадывался, куда пойдет мальчик, сдержавший обещание встать пораньше. Действительно, гора влекла мальчика и без воздушного змея.
– Дядя Феодор! Вы прилетели со мной поиграть?
– Почти.
– А во что
Вниз, вниз, вниз. Феодор доставил мальчика в свою тайную пещеру, в которой обитал весь прошлый месяц (вполне обжитую, с развешанными по ней связками засушенных листьев), к огненному течению, протекающему под половиной Царства. Дракон создал его еще в отрочестве.
– Дядя Феодор, мне нравится с вами играть!
Пьер подкрался к огню на каемке грунта, дракон решительно его оттащил.
– Игра не баловная, а образовательная. Знания – это очень важно, Пьер.
– Тогда зачем мы здесь? – мальчик пытливо оглядывался, глядя на все вокруг с восхищением.
– Согласно расчетам, огонь должен был влиться в огонник к весенним единицам, его должно хватить Царству надолго. Но многое изменилось, поэтому я его подгоню, – Феодор лизнул течение, и его огненное наполнение заволновалось, закипело, потекло туда, куда ему указали. – Вольется аккурат к восьмой отметке. Залезай на крыло, мы улетаем.
И из перестающей быть тайной пещеры они улетели на известное, но такое же уединенное снежное подгорье.
– Вас в Царстве никому не переиграть!
– Предназначение моего огня созидание, бесконечность, потребность. Я сосредоточил это все на сохранение огонника. Злодейский умысел не сможет этого изменить, – учась извергать огонь с настолько сильным защитным уклоном, дракон воспитывал в себе усидчивость: подавляя огненный пыл, он кропотливо вязал шерстяные салфеточки. Некоторые оставил себе, а наиболее удачные подарил Лие, теперь они красовались в их с Михой берлоге.
– Злодей не сможет уничтожить огонник?– понял Феодора Пьер. – Надо скорее всем-всем рассказать!
– Сначала сходи на знания, потом можешь смело рассказывать. И Пьер, будь добр, скажи дяде Михе, что театр доделан.
Мальчик смотрел на дракона по-взрослому серьезно:
– Обещаю! Дядя Феодор, я вас не подведу.
И он не подвел. Но об обязательности Пьера чуть позже. Прежде – еще одна предыстория.
В отрочестве Феодору прислали послание от опекуна
На границе Царства Феодора перехватил другой гонец, от сына Исаака, Грэга. Вести были страшны: его отец скоропалительно отошел в мир иной. Соболезнуя горю родных, Феодор тактично воздержался от посещения.
А родные Исаака приглашать его не пожелали. Более того, под возрастающим влиянием Грэга западное поселение вскоре вовсе перестало принимать чужаков.
Разумеется, до Царства доходили слухи о враждебности Грэга. По легкомыслию, добрым сердцам, или же из-за чего-то иного, всерьез им не верили…
– Творится странное! – все жители Царства это видели, чувствовали, некоторые пугались:
– Плохое?!
– Не думаю! – кричали некоторые, самые оптимистичные, и были совершенно правы.
Ровно на восьмой отметке подземное огненное течение влилось в огонник! На радостях он выбрасывал столбы пламени, и те собирали не прибранные со вчерашнего нападения крошки огонника. Сожженные дотла, они разлетались по Царству огненными пиками, застывая над постройками, обителями, деревьями, сквером, горой. Прогретые крошки намеревались оправдать защитную потребность!
Сумерками огненные пики отражали от Царства метели и вихри, унимали пытавшиеся проявиться земляные толчки. Изнывающий от бессилия злой дракон вынашивал замысел ужасного мщения в единицы весны.
А Феодор подлетал к западу. Но это если забегать вперед, для начала лучше вернемся на много отметок назад.
11 ГЛАВА "ЗА ГРАНИЦЕЙ"
Едва не увенчавшееся успехом покушение на огонник имело судьбоносное влияние на Феодора. Его природа наконец-то позволила попытаться одолеть того, кто бесчестит их вид. И обеспечив Царство необходимой защитой, дракон впервые в жизни улетел за границу, которую он выбрал, когда ночью после покушения доделывал театр.
Конец ознакомительного фрагмента.