Огонь с небес
Шрифт:
– Да, конечно, не один. Но если выбирать между социалистами, исламистами и крайне правыми – я выбираю крайне правых. По крайней мере, они стоят на государственнических позициях.
– Они убили моих людей – героев, проливавших кровь во имя России! Они пытались взять власть! Они убили Анахиту и сына твоего брата! Малолетних детей – они убили и сожгли! Убили и сожгли ребенка! Хороши государственники!
– И по кому ты больше горюешь?
Я отвернулся к окну. Не хотел разговаривать. И молчал, пока не почувствовал, как Ксения встала сзади. Положила руку мне на голову.
– Господи, ты же совсем поседел… – надтреснутым голосом сказала она, – извини. Я
– Вон там снайпер, – показал я в окно.
– Что?!
– Или вон там. Или вон там. Представь, каково жить под прицелом. Ты не хуже меня знаешь – кто это все затеял. Эти люди живы до сих пор, они продолжают жить и они все помнят. Ты считаешь, что вы по обоюдному согласию свалите все на Каляева – и все закончится? Ничего не закончится. Тот, кто злоумыслил против Престола, по-хорошему уже не остановится. Мы начали воевать, войне не видно конца и края, мы упились кровью настолько, что уже ничего не чувствуем, когда ее льем. Выросло целое поколение волков, им только скажи «фас» и… Им наплевать, кого – фас. Идея военно-террористической диктатуры, закамуфлированной под регентство, никуда не делась, Павел пока не готов принять трон, он совсем пацан, и я это тоже вижу. Они его тоже убьют. Но сначала – тебя. Выбирай – хочешь ли ты жить под прицелом.
Ксения какое-то время стояла молча. Потом спросила:
– Что ты предлагаешь?
И я рассказал.
Юлия жила на втором этаже большого четырехэтажного дома, занимая те апартаменты, которые в свое время достались ей от отца, давно бежавшего из страны за обвинение в подрывной и антигосударственной деятельности. Жилплощадь у нее конфисковали по суду – но так и не продали, и долгое время она стояла бесхозной – а сейчас ей вернули и эти апартаменты, и немало другого, что отец не успел продать или обезопасить перед тем, как бежать из страны. Что не сумели вернуть целиком – выплатили компенсацию, потому что она была уже не неблагонадежной беглянкой из страны, не политической террористкой, членом группы, умышлявшей против Августейшей фамилии, а директором спецслужбы, чиновником четвертого класса, действительным статским советником, что соответствовало званию генерал-лейтенанта по армейскому ведомству и контр-адмиралу по флотскому, гофмейстером Свиты. Думаю, что скоро ее ждет повышение до тайного советника. Заслужила…
Ее охраняли. Так, как охраняют только высших чиновников Империи, занимающихся борьбой с терроризмом. У меня не было пистолета – не успел раздобыть, выйдя из Зимнего – но все равно меня остановили и обыскали, я даже не дошел до дома. Только по звонку – разрешили подняться.
Юлия встретила меня в домашнем костюме, но отнюдь не в халате, в котором кавалеров встречают опустившиеся и не следящие за собой дамы. Удобное и современное черное платье от Демюра, придворного портного, серебряные украшения от безвестного еврейского ювелира из Краковского предместья. Неуловимо стильно, я бы так сказал.
– Привет…
Мы обменялись дружескими поцелуями…
– Я кофе сварила, будешь?
– Увы, душа моя, нет. Голова болит. И отнюдь не после вчерашнего…
– Тебе надо лечь на полное обследование. Это безумие… то, что ты сделал.
– А то, что вы сделали?
Юлия совершенно спокойно взяла чашку капучино из аппарата.
– О чем ты?
– Перестань…
Я внимательно посмотрел
– Давно подружились? Я думал, вы ненавидите друг друга…
Юлия села напротив меня, закинув ногу на ногу. Все те же движения… только усердная работа над собой, посещение фитнеса, скудное питание дает такой эффект. Рядом с Майклом она выглядит как старшая сестра, а не как мать…
– Догадался… когда?
– Сейчас. Ты сказала. Хотя… могу сказать, на чем мы ошиблись. Хотя бы это платье. Женщины, которые ненавидят друг друга, никогда не будут одеваться у одного портного, никогда не будут совершать покупки в одном и том же месте, это исключено.
Юлия допила кофе. Ее нелегко выбить из колеи, раскачать – почти невозможно. Передо мной был оперативный агент с почти двадцатью годами работы «на холоде» – причем агент, который не провалился и с блеском выполнил все поручения.
– Вообще-то, скрывать тут нечего. Мы с Ксенией Александровной действительно подруги. Устраивает?
– Вполне. Не люблю дамских склок. Они просто убивают.
Юлия улыбнулась. Я вдруг посмотрел на нее совсем другими глазами и понял, как они похожи. С Ксенией. Господи… они же почти одинаковы. Внешне… Юлия немного выше, но очень немного. Кошачьи повадки, умение держать себя. Почти одинаковый голос. Только Ксения не так устойчива психологически – но это понятно и простительно. Управление Империей подорвет нервы и железному, Николай в сорок лет имел волосы с проседью и почти полностью седые виски… шутил насчет этого, что, мол, дамы просто млеют, но за шутками скрывалась та гигантская тяжесть, которую он держал на своих плечах. Бремя имперской власти, бремя Империи. А Ксения еще и женщина, и все это на ее плечах.
Но так… они поразительно похожи. Наверное… я и обратил внимание на Юлию, сам не поняв того, что она мне показалась похожей на Ксению, с которой я тогда был вынужденно разлучен. А теперь… дочь лютого русофоба и дочь Его Величества нашли друг друга. И на месте Его Величества Эдуарда Девятого я бы сильно задумался над своим будущим, потому что если им займется Ксения, Англия – банкрот, несмотря на все ее коммерческие традиции. А если им займется Юлия… для него перевернется мир, и он закончит свои дни, как Карл I, на плахе, а его подданные потом будут долго размышлять, а зачем они это сделали? Я не знаю как, но они это точно сделают.
– Если хочешь знать, – задумчиво сказала Юлия, – все получилось случайно. Ее Высочество оставила меня после совещания – просто сказать, что на дороге у меня она стоять не будет и что она мне не соперница. Я вынуждена была сказать, что и у меня нет неких… матримониальных планов, и мне вполне комфортно одной.
– А потом вы остались во дворце и за бокалом ликера пришли к выводу, что у вас и без этого немало общего, так?
– Вообще-то это была водка с клюквенным соком. Ее Высочество любит напитки покрепче. И у нас и в самом деле немало общего, не находишь?
Да уж…
– О заговоре – давно узнали?
Юлия облизала губы… впрочем, меня это больше не привлекает. Хватит.
– Вообще-то, мы конкретно о нем не знали, пока ты не рассказал. Но знали, что он будет, и готовились к отражению атаки. Видишь ли, местная политика – она не обладает и десятой долей той изощренности, которая характерна для политики Северо-Американских Соединенных Штатов. Здесь власть происходит от Бога, в то время, как в Северо-Американских Соединенных Штатах власть нужно завоевывать. И не раз в четыре года – а постоянно, каждый день. Каждую минуту. Так что у меня были хорошие учителя.