Огонь сильнее мрака
Шрифт:
Джил покивала, сбивая пепел с самокрутки. Невесело усмехнулась:
– Поначалу-то херово будет.
– Будет, – откликнулся Джон. – И крови прольётся много, куда ж без этого. Видно, ты права: что бы я ни делал... Да. Но ты пойми: никто не станет, как Хальдер или Ведлет, потому что Хальдер одна вытягивала силы со всего народа, и ей всё было мало. А они изначально будут равными. Понимаешь?
Джил присела на краешек
– Понять-то можно. Только ты всегда меня учил, что все кругом сволочи, – заметила она. – Говорил, мол, всё знаешь, что у них в головах. А теперь решил, что им можно доверить такое. С чего бы?
Над головой Джона появилась тёмная точка с коротким шлейфом темноты. За ней – другая, третья. Парцел становилось всё больше, они собирались в облако, двигались кругами, набирали скорость, словно готовились к чему-то. Джон знал – к чему.
– Не всё я знал, что у них в головах, – признался он. – Зато теперь знаю.
Джил прищурилась. Джон развёл руками:
– Ну или почти всё, – закончил он. – Но достаточно. Так или иначе, придётся выбирать: либо обратно к людям, либо до конца дней на острове сидеть.
Джил докурила и затоптала окурок. Откашлялась, сплюнула.
– У нас там одежда на берегу осталась, – сказала она. – Пойдём заберём.
Она первая тронулась в путь, сошла с полянки и углубилась в лес. Джон шёл за ней, держась в паре шагов позади, чтобы не задевали потревоженные русалкой ветви. Воздух звенел от зноя, стволы деревьев исходили густым смоляным запахом. Высоко над кронами леса роились парцелы: Джон не видел их, но знал, что они там. Обратный путь занял меньше времени, то ли оттого, что дорога была уже знакома и шла под гору, то ли оттого, что впереди мелькала, становясь всё ближе, белая полоска пляжа.
Когда они вышли к океану, Джон в который раз поразился, насколько эта бескрайняя, исполинская, безмятежная масса воды не похожа на тёмные, смутные воды моря Энландрии, к которым он привык. Таким же особенным было здешнее небо: высокий сияющий купол не походил ни на выцветшее от жара небо Разрыва, ни тем более на блёклое, затянутое смогом небо Дуббинга. И только солнце оставалось таким же, как везде – вечным небесным огнём, который и впрямь был сильней любого мрака.
Одежда лежала там же, где они её оставили, не думая, что вновь понадобятся тёплые, созданные для северных широт вещи. Джон набросил плащ,
Джил подобрала куртку, отряхнула от песка и завязала рукава узлом на талии. Притопнула ногой, проверяя каблук.
– Ладно, – сказала она. – Давай попробуем. Только если что не так пойдёт... Мы же сюда сможем вернуться?
Джон посмотрел на неё. Джил несмело улыбнулась и заправила за ухо лёгкую, как паутинка, прядь волос.
– Конечно, – сказал он, улыбаясь в ответ. – Как только захочешь.
Она шагнула к нему, протягивая руки. Тёмное облако опустилось, скрывая из виду море, лес и остров, и только вверху, над головой по-прежнему сияло солнце.
Конец
Благодарности
Моей жене Кате – за то, что любила героев так же, как я, знала, что у нас с ними всё получится, и была рядом в самый светлый и самый тёмный час.
Эду Шаурову – за терпение, ум и честность, а также за то, что нашёл силы и время проверить на прочность каждую идею в романе.
Елене Шилиной – за восхитительное пророческое стихотворение.
Неле Павол – за поистине божественную во всех смыслах иллюстрацию.
Софии Баюн – за великолепный отзыв, деликатные советы, вселенную кроссовера и педипальповарежки для Моллюска.
Екатерине Близниной и Всеволоду Храмову – за добрые слова, проницательность и за нашу общую веру в то, что сакри игни сильнее мрака.
Курту Эллизу – за то, что не дал остаться в тени и всегда поддерживал на плаву.
Валерии Малаховой, Ярославу Васильеву, Дану Корсе и Владимиру Сканникову – за душевные и умные рецензии.
И, конечно, огромное спасибо всем, кто следил за обновлениями, читал свежие главы, переживал за героев и писал комментарии. Ваша поддержка бесценна, и я счастлив, что моя история сумела найти к вам дорогу.