Огонь в его ладонях. Без пощады
Шрифт:
— Эй! Что приказать делать с дикарцем подобным? Надо вколотить манеры в указанного!
— А мне кажется, что он милый, — улыбнулась девушка.
Поло застеснялся, а первая кукла изумленно возопила:
— О Горе! Не стать цивилизованный, когда прекрасная леди вознаграждать грубость улыбкой, от которой сердце остановиться!
— Вы здесь, наверное, недавно? — спросила девушка, обращаясь к Насмешнику.
— Прибыть город три прошедших дня. Недавно с востока, из-за гор М’Ханд.
— О, это так далеко. А я никогда не была даже
— Абсолютность глупейшая. Завтра будет полный возможностей, который упустить вчера.
Первая кукла спрятала личико за ручонками и спросила:
— Ты слышал, Поло? Большой дурень опять нести философский чушь.
— Из его мысль, Тубал, получиться первый класс удобрение, если размазать на грядке капустной, — ответил Поло. — Мы его игнорировать. Эй, леди, а вы слыхать анекдот, о жреце и магическая субстанция?
— Поло, деревня чурбанная. Ты можешь произвести отвращение у сам дьявол! — воскликнул Тубал. — Вести себя пристойно! Или я просить большого дурня скормить тебя череп.
— Череп не кусаться, — заявил один из стоящих рядом с Насмешником предметов. — Череп на диета. Думать худеть.
— Являясь уличный фигляр, не сметь спрашивать. Но лично я впасть в огромный тоска, когда дама в отчаянности. В опечаленности. День есть слишком хороший для это.
— О, мои супруг… сэр Вульф Хирбот… Он скончался этой ночью.
Тубал и Поло обменялись взглядами, а затем уставились на Насмешника. Тот пожал плечами, не зная, что ответить.
— Это огромный жалость, что человек столь прекрасной наружность овдоветь в такую ранность возраста.
— Мы так прекрасно проводили время… Впрочем, что я мелю? Я почти рада. Он был грубым животным. Нашу женитьбу устроил мой папенька. Мне пришлось пережить два мучительных года. Теперь я наконец свободна.
Насмешник начал разбираться в обстановке. Частично он горевала потому, что ей положено было горевать. Одновременно она чувствовала вину за то, что ощутила себя свободной. Кроме того, она понимала, что одинокую, потерявшую защитника женщину подстерегает множество опасностей.
— Красивый леди, как вы, благородная дама… Все знатные люди толпиться у порога, когда закончится время траурства. Лично я это гарантировать. Это так же правда, как и правда то, что лично я есть наипервейший маг из Круга Окклидиана. И маг этот не испытывать угрызений от радости, что столь прекрасная дама получить свободность от злобного мужа. Никогда, никогда не надо делать, что желать семья или друзья. Это верный дорога к несчастью. Лично я говорить в результате некоторый опытность.
— Ого! — заявил Поло. — Настать время надуваться важность.
— Для своего возраста вы высказываете на удивление глубокие мысли.
Насмешник был уверен, что она не больше чем на год старше его, но протестовать не стал.
В дело вступил Тубал.
— Большой дурень
— И что дальше? — улыбнулась девушка.
— Это есть сложное предметство. И глубокий тоже. В Шустал-Вотка…
— Как тебя зовут, фокусник?
Сразу он ничего не смог сообразить и поэтому сказал правду:
— Лично я смущенный. Имя не ведомо. Называть лично себя Насмешник. Сам себя так назвать.
— А кто твои родители?
— Подобных никогда не ведать.
— Ты сирота?
В ответ он лишь пожал плечами. В глубине души он так не считал. Ему хотелось верить, что Саджак похитил его из-за ненависти к его родителям и что те до сих пор разыскивают его. Он мог быть исчезнувшим принцем или наследником большого торгового дома.
— Допускаемо.
— Как это ужасно. Неужели у тебя никого нет?
— Старик когда-то быть. Путешествовать с ним некоторое время. Он умереть.
Внутренний голос негромко подсказывал ему, что он нарывается на новые неприятности. Для него все люди в этом мире делились на две категории. На жертвы и на тех, кого он оставлял в покое ввиду того, что они грозили ему опасностью, с которой он был не в силах совладать. Девица полностью не подпадала ни под одну из этих категорий, что делало ее опасной вдвойне. Насмешник не знал, в какую сторону следует двинуться.
— Это крайне печально, — сказала она. — Мой папаша все еще жив, и это в некотором роде тоже грустно. Я уверена, что он готов наложить руку на все, что мне осталось от Вульфа.
Банг!
В глубинах сознания Насмешника зазвенел гонг.
— Этот папаша… Прекрасная дева есть подозревающая? Лично я известнейший специалист в распознавать всякие трюки и способный…
— Но я не могу причинить вред собственному отцу! Пусть он и отдал меня замуж в тайной надежде, что Вульф позволит себя укокошить. Это было бы неправильно…
— Недавно замечание быть произнесено, — прервал ее Тубал, — нельзя позволять родственникам и друзьям диктовать твоя жизнь. Большой дурень как никогда иметь близость к истине.
— Ты не знаешь моего отца.
— Истина подлинная. Но указанный равно не знать тучный распространитель учености. Итак. Если одно равен другому, то указанные есть равенство. Или что-то вроде. Эй! Леди. Лично я, легко смущаемый, не сметь все время называть вас «прекрасный дама». Имя должно иметься в существовании.
— Ах да. Конечно. Кристен. Кристен Хирбот.
— Кристен! Сколь прекрасности в его звучании. Как колокольчик. Весьма подходит. Кристен, если это допускаемо, мы заключить согласие. За крошечный вознаграждение, лично я — величайший придумщик — отвращу хищность жестокого родителя. А также поползновенность всех на него похожих. Я без труда удовлетворенный путешественник — с целью видеть разные страны — нуждаться только в постель, хлеб и крыша над головой. Готов начать с последнего.
— Не знаю… Это не совсем… Ты действительно голоден?